Куда ушло то время? Куда ушёл настрой? Ведь он делает большое дело.

Он никогда не забудет лица селян, которые заводили свою заржавевшую технику, чтобы впервые за много лет собрать урожай на том ожившем поле. Сияющие глаза их детей, которые впервые за свою коротенькую жизнь видели цветущее поле и бегающие по нему от ветра волны. Тогда он даже не думал о той работе, которую придётся делать, чтобы их маленькая идея превратилась в грандиозный механизм, охвативший весь мир. От такого масштаба становилось страшно.

Ученый встал со скамьи, закрыл калитку ограды, как всегда со скрипом, подумал, что хорошо бы её смазать. Остановился и усмехнулся: теперь он этого сделать не сможет.

– Так и скрипит, – услышал он за спиной до боли знакомый голос. Как будто его далёкое прошлое внезапно ворвалось в настоящее, ломая все законы времени. Перед ним стоял он сам, только моложе и с более тёмными волосами. Подтянутый, здоровый. Счастливый.

Сын подошёл к Леонову и протянул руку. Учёный неуверенно пожал её.

– Я словно чувствовал, что надо съездить сюда, – сказал Лёша.

– Я тоже… – ответил Леонов и, наконец, крепко обнял сына.

Он мучительно пытался найти для него хоть какие-то слова, но голова была абсолютно пуста, будто кто-то стёр все мысли ластиком.

– Я уезжаю сегодня, – только и смог произнести он.

– Вот как, – сын погрустнел.

– Как мать? – Спросил Леонов.

– Она в порядке. Живёт на даче, иногда приезжает ко мне.

– Ясно.

Разговор не клеился.

– Я вот принёс масло и краску, – Лёша показал пакет с торчащей из него кистью, – хотел привести всё в порядок.

Леонов кивнул и посмотрел на часы. Кажется, у него еще оставалось немного времени, чтобы помочь Лёшке обновить ограду.

– Пап, – это слово эхом отдалось в сердце Леонова. Он посмотрел сыну в глаза и снова увидел маленького карапуза, который носился по квартире и что-то мастерил из детского конструктора, – я хочу сказать тебе, что горжусь тобой. Я всё время следил за новостями и всем рассказывал, что это открытие сделал мой отец.

Леонов улыбнулся, еле сдерживая внезапно подступившие слёзы. Как ему не хватало этих слов…

Они справились с работой быстро, трудясь в молчаливом согласии, и вот ограда снова стала как новенькая, а калитка перестала скрипеть.

– Приезжай к нам как-нибудь, – сказал сын, – познакомлю тебя с девушкой.

– Конечно, – ответил учёный, – приеду.

Он достал из кармана плаща свою визитку.

– Вот, – Леонов протянул её сыну, – мои новые электронные контакты, пиши в любое время.

Они снова пожали друг другу руки, и учёный зашагал прочь с кладбища.

В назначенный час к отелю, где он остановился, подъехала машина. Иномарка, готовая отвезти его в аэропорт для вылета на базу. Постояв ещё некоторое время на балконе и глядя на родной город, Леонов мысленно прощался со всем, что его окружало. Словно прощался с прошлым. Он подхватил лёгкую сумку со всем необходимым на первое время и вышел из номера.

Первую базу было решено построить в Мексике, где физики продолжили ещё неуверенные эксперименты после успеха на родине. Там находилось всё необходимое оборудование, и было сочтено перевозить его куда-то ещё лишней тратой времени и средств.

Самолёт с пересадкой в Штатах доставил его в Мексику в аэропорт Бенито Хуареса, где его ожидали остальные члены команды: Игорь, Майкл, профессор Ковалёв, который явно нервничал по поводу перелётов, Маша Ковалёва, внучка профессора, Пётр Нестеров, физик, который был одним из немногих, кто согласился участвовать в первой экспедиции, биолог из Японии доктор Макото и первые ассистенты. Все вместе они загрузились в небольшой частный самолёт, который доставил их на маленький аэродром недалеко от Кордовы. Пересев на большие джипы, вскоре они добрались до места назначения.