Теперь за рулём опытный водитель, сразу ощущалось, как ловко переключает передачи и мягко поворачивает. Я показывал дорогу и заодно пытался расспрашивать:

– А что случилось, известно? Куда все пропали?

– Специфика переноса, – ответил Вадим так, будто я мог понять.

Пару минут я помалкивал, безуспешно крутя в голове его фразу. Сам Вадим не заговаривал, и когда мы повернули на центральную, я попробовал снова:

– А что вверху за сфера? Это же планета?

– Это корабль, – подал сзади голос Дэн.

– Планета, – кивнул водитель, переключая передачу.

– Так это новый спутник? Или та же Луна? Она ближе стала, что ли?

– Это не спутник и не Луна. Это газовый гигант. Материнская планета.

– Чего?

– Материнская планета, – повторил Вадим медленнее.

– А-а, – протянул я, так ничего и не поняв. – Так откуда она взялась? Это же с неё нас атаковали?

– Она не бралась, она была. И никто не атаковал.

Ясности не прибавлялось, я решил повременить с вопросами.

Газель покачивалась при переключении передач. Я показал, где повернуть, мимо АЗС мы поднялись на горку к дому. Позабавило, когда Вадим начал осторожно сдавать задом, паркуясь. Мерзко пищал сигнал заднего хода.

– Можно стать где угодно, не помешаем, – подсказал я.

Вадим нахмурился и всё же втиснулся между кремовым джипом и красно-белой малолитражкой.

Я вернулся в салон для пассажиров, забрать плиту и фонарик, Дэн прошмыгнул мимо, дёргая за рукав:

– Слышь, Ник… надо переговорить.

Он шептал и косился на водителя. Я с удивлением повернулся:

– Что?

Напарник правда хотел что-то сказать, даже поднёс руку ко рту, но Вадим уже вышел из автобуса и осматривался, уперев руки в бока.

– Чего тебе? – с деланным удивлением переспросил меня Денис. – Я ничего не хотел.

Он деловито пошёл к подъезду, не оборачиваясь.

Вадим запер автобус на ключ, подёргал ручку, и мы отправились в мой родной подъезд. Железная дверь с отключённым домофоном была нараспашку. В подъезде стало заметно светлее, мы добрались до третьего этажа без происшествий. Я отпёр входную дверь, но вошёл осторожно, тщательно высвечивая фонариком углы. На всякий случай. Вадим спокойно вошёл следом, а Дэн в хвосте, лишь убедившись, что зомби не поджидает за углом.

Я сразу провёл гостей в свою комнату. Пол и дорожка, за чистотой которых так тщательно следила мать, печально затаптывались. Какая теперь разница? Я поставил плиту на стол у себя в комнате, указал Вадиму на кровать. Там в одеяла закопалась наша зомби. Хрупкую фигурку ещё пришлось разглядеть – я чуть отодвинул штору, впуская свет.

– Она спит.

Вадим секунд десять рассматривал мою гостью.

– Что с ней? – спросил он, поправив на носу очки.

– Не знаю, – тихо ответил я. – Нашли такой.

– Она плохо выглядит, – заметил Вадим.

– Ага. Натерпелась, явно.

Вадим осмотрел комнату, мне стало стыдно за разгром, в ней царящий. Банки и останки стула так же валялись под ногами.

– Здесь не лучшее для неё место. В квартирах теперь вообще смысла нет без водопровода, электричества и канализации. Ночь здесь не пережить.

– Тоже так думал под утро, – мрачно сообщил я.

– У нас в своём доме есть женщина, – продолжал Вадим. – Она бывшая медсестра. Там этой девушке будет лучше. Кстати, как её звать?

– Она пока не говорила.

Я обдумал слова нового знакомца. Вадим выглядит уверенно, спокойно, даже интеллигентно. Наверное, не врёт, и раз там группа выживших, то лучше и девушке, и нам туда съездить. А здесь что делать с этой зомби? Сейчас она крепко спит, спрятав лицо в собственных спутанных волосах. А потом? Ей надо хотя бы помыться и переодеться.

Я потянул за край тёмно-красного одеяла. Девушка, не открывая глаз, сжалась в клубок сильнее и тихо заскулила. Мне было жалко на неё глядеть, страшненькую, грязненькую. Я потрепал её за свитер: