Оставшиеся дни, что-то около недели, мы со Славиком работали только в униформе. Что-то кому-то подносили, что-то от кого-то уносили.

Вообще-то, это была производственная травма. Но за ту неделю нам почему-то не заплатили!

В общем, это был вовсе не Париж. Ну просто, ничего общего! И даже не Марсель. Нет, на Марсель это, тоже, не было похоже.

Теперь я числился артистом-акробатом первой категории. Как и все, подрабатывал немного в униформе, подносил и относил реквизит в других номерах. Где-то ещё стоял на подстраховке. Всё это в цирке и называется "униформа". За это доплачивают немного.

Зарплата артиста-акробата первой категории составляла сто тридцать рублей в месяц. Плюс униформа. Нет, это был точно не Париж!

Надо сказать, со временем мы с ними подружились. Самое странное, с Ольгой мы подружились даже больше. У нас сложились какие-то, действительно доверительные отношения. Даже и без секса. Я вполне мог поделиться с ней своими проблемами, а она, как ни странно, слушала мои советы. Советы Славика Ольга игнорировала. Командовала в номере именно она. Славик её слушался беспрекословно.

За время моей работы в цирке мы сменили три постоянных коллектива, и несколько "сборных", тех что работают на всевозможных сборных концертах и представлениях.

В нормальных, круглых цирках, мы, кстати, тоже, выступали. Случалось и такое. И во дворцах спорта. В новогодних, в основном, представлениях. В СКК, например, в Питере. Там, кстати, тоже, помню, получил своего рода "производственную травму". Не на первом концерте, на последнем. Да и травмой-то это не назовёшь. Ну, сломал пару зубов. И что, что передние? На исполнение трюков зубы не влияют. Даже их отсутствие. Славик меня немножко перекинул. Совсем чуть-чуть. Так, что я не руками, зубами за турник схватился. То есть, руками, конечно, тоже. Иначе, совсем бы без зубов остался. Это не было больно. Абсолютно. Потом только, верхняя губа онемела ненадолго, и слегка распухла. Что самое смешное, лопнули в поясе штаны. Как они вообще на мне удержались, загадка. Жаль только, в самом конце номера. Могла бы выйти неплохая клоунада.

Уже под конец моей цирковой жизни, мы, помню, работали в Орске, в большом таком сборнике. В одном из первых коммерческих концертов, в Советском ещё Союзе. Это было самое начало. Там работал наш цирковой коллектив, и несколько групп из Ленинградского рок-клуба.

"Странные Игры", тогда уже просто "Игры", "Опыты" Саши Ляпина, потрясающего блюзового гитариста из Аквариума, кто-то из ДДТ, с сольными выступлениями, и ещё пара групп. Всех теперь и не упомнишь. Шевчука там не было. Гребенщикова тоже. Каким-то чудесным образом им удалось миновать этот позор.

Концерты проходили в огромном, для такого небольшого, как Орск города, просто громадном спротивном комплексе. Вроде Юбилейного, в Питере. Он был совершенно пуст!

В зале, тысяч на десять или пятнадцать, сидело, не скажу точно, может двадцать, или тридцать курнувших ПТУшников. Они громко ругались матом, комментируя предстоящую потеху. Только к нашему, цирковому представлению, набиралось четыреста – пятьсот зрителей. Может, чуть поменьше.

Я посмотрел практически все их концерты. Помню, с каким неистовством они играли и пели свои песни! Они просто рвали свои струны, голоса и души в пустой этот, равнодушный поначалу зал! И это, после битком набитых Питерских Д.К.! Тогда я понял, для настоящего музыканта не так уж важно, сколько человек его слушает! Пусть даже их будет всего двое. Пусть даже и один! Они выкладывались по-полной, каждый концерт, каждый как последний. Их футболки после концертов можно было смело выжимать. Может, даже, и носки!