Вошли в павильон, отделанный белым и полосато-коричневым камнем – сардониксом, и направились дальше по галерее, в которой не было нижних окон – стена не доходила до потолка, и свет лился сверху. Йири видел только небо и иногда ветви. Но он не смог бы оглядываться по сторонам в любом случае, даже если бы его окружали невероятные чудеса. Смотрел прямо перед собой.

Потом они оказались в овальном зале, словно созданном из опала и молока. В зале было две двери, одинаковых, только знаки на них начертаны были разные. Йири не знал этих знаков.

Там его оставили одного – двое сопровождающих сразу же скрылись за дверью.

Почти сразу вошел человек в черном – тонкая золотая вышивка украшала его одежду. Йири вздрогнул, увидев его – лицо было весьма неприветливым, и черный подчеркивал это.

Йири опустился перед ним на колено, коснувшись рукой пола, склонив голову – человек с минуту пронзал его взглядом, потом приподнял пальцем его подбородок, долго вглядывался в глаза. Его словно не интересовало больше ничего, только то, что находится в глубине глаз подростка. Взгляд человека стал почти злым. Внезапно он приказал «Встань»! Повернулся и бросил через плечо: «следуй за мной!» – и направился к одной из двух дверей.

За ней начинался еще один коридор – бесконечный.

После была еще комната и еще люди. Потом ему велели раздеться, и его осмотрели тщательно – хоть уже делали это в павильоне, где был Йири до этого. Тело обтерли какими-то ароматными настоями. На волосы тоже брызнули ароматной водой. Дали другую одежду, похожую на ту, в которой он сюда пришел. В конце концов он почувствовал, что ноги его не держат, и едва не упал. Его поддержали, но не остановили неторопливый свой ритуал. Потом снова вели куда-то…

В маленькой комнатке, где все было цвета темного и светлого меда с вкраплениями бледно-лилового, он остался один. Здесь пахло цветами – но не садовыми, а теми, что растут на горных лугах – легкий и солнечный запах. Темная занавеска заменяла дверь; что было за ней, он не помнил, хотя только что прошел там. Он вообще ничего не помнил сейчас. На маленьком низком столике в темной чашке поблескивала какая-то жидкость. Рядом стоял изящный узкогорлый кувшин. На нем не было узора, но те же оттенки меда перетекали друг в друга на его боках. Убрана комната была очень просто, но он уже научился понимать, насколько дорого стоит подобная простота. Он взял чашку, соединил обе ладони, замер. Потом медленно выпил ее содержимое. Это было что-то прохладное и свежее, как ветерок. Йири аккуратно поставил чашку на столик. Он принял то, что ему предложила судьба. Присел у столика – почувствовал, как голова закружилась. Понял, что очень устал. Слишком многое изменилось за последнее время. Теперь он просто не мог видеть, слышать, чувствовать новое. Тем более что с этого момента он не принадлежал себе даже в малой мере. Он заснул на мягкой кушетке, не раздеваясь, не думая уже ни о чем.

– А мы думали, ты так и не выйдешь, – со смехом сказал мальчишка, с виду ровесник Йири или на год постарше, с насмешливыми черными глазами, продолговатыми, влажными, словно вишня без кожицы. Он лежал на кушетке, подогнув руку, опираясь на плотную маленькую подушку. У него был удивительно мелодичный голос, больше напоминающий музыку, а не речь.

– Тебя все-таки послали сюда, не в Западное крыло? И где ты был раньше?

Йири назвал имя.

– Ах, это… Я знаю. Тебе повезло. Ее Сад не слишком хорош, хотя и не плох.

– Сад?

– Ты не в себе, да? – он усмехнулся. – Тот, где розочки цветут! Ну, не стой котенком на задних лапках, садись, – он небрежно повел рукой. – Ты словно не рад.