Его не заметили – или не сочли достойным внимания. Вероятно, Йири мог убежать – но он даже не подумал об этом. Сердце колотилось так, что, казалось, вот-вот разорвется. Он должен был сделать хоть что-то, чтобы помешать… чтобы помочь… У мальчишки не было не то что оружия, под рукой не нашлось даже подходящего камня – но даже камень вряд ли помог бы. За всю жизнь Йири ни разу не ударил живое существо.

Хиранэ… он один стоил половины охранников. А те, кому не досталась стрела, хоть и дрались отчаянно, полегли быстро. Долго держался Райху – склочный, противный Райху, который крикнул подростку «Беги, недоумок!»

Быстро… так быстро…

Один из бандитов прыгнул за спину Хиранэ и замахнулся ножом. Миг – и мальчишка повис на занесенной руке. Тот – высокий и широкоплечий – попытался избавиться от помехи, и не смог. У Йири были крепкие руки. Он сумел удержать нож до тех пор, покуда клинок Хиранэ не снес нападавшему голову. Кровь брызнула на Йири. Много крови, целая струя. Перед глазами все закружилось, Йири шагнул назад, словно в тумане, обернулся. Увидел тело Кенну, лежащего, раскинув руки, обнимающего небо. Вновь оглянувшись, увидел, как стоит на коленях Хиранэ, зажимая ладонями бок. Йири качнулся к нему – и в этот миг горло сдавила чья-то рука. Сделав судорожный вдох, подросток дернулся в сторону – и тут же перед глазами поплыли бурые пятна. Чужие руки подхватили его и бросили на жесткие корни.

– Какая славная куколка! – услышал Йири сквозь звон в голове.

Над ним склонились разбойничьи рожи, наполовину скрытые платками.

– Неужто это мальчик? Наверное, переодетая девочка.

– А вот сейчас и проверим, – хмыкнул другой, со сползшим платком, сжимая плечо Йири.

Мальчишка рванулся из этих рук молча, с неожиданной силой, ударил по ухмыляющейся роже – улыбку с той просто снесло – но ответный удар под ребра почти лишил его дыхания.

Воздух жег Йири горло, сердце словно хотело проломить ребра и вырваться наружу. Ругань. Смех, в котором еще не остыла жажда чужой крови. Корни, узловатые, перекрученные. Влажная глина. Его собственный крик.

– Не верещи. Живым оставим, не бойся, – услышал он хриплый насмешливый голос. Перед глазами поплыли кровавые пятна…

Он уже не кричал. Дыхания не хватало даже на стон.

Он уже не понимал, что происходит. Почти ничего не видел.

…Почувствовал, как в горло вливается обжигающе-едкая жидкость, едва не задохнулся. На миг в глазах прояснилось. Потом все опять потеряло цвет.

Кажется, его куда-то везли. Он видел небо и листья, какие-то тряпки возле лица, но мало что сознавал. Кажется, кто-то из караванщиков обращался к нему… он слышал смех Кенну, тот рассказывал очередную байку. Мальчишка хотел обернуться, позвать приятеля, но не смог. Все тело горело, и в то же время казалось, что его бросили в ледяной поток и течение швыряет Йири о камни.

Потом не стало ничего.

Столица

– Привезли голубей, госпожа. Не хотите взглянуть?

– Нет. – Хали зябко повела плечами, одетая чуть не по зимнему. Вот только цвет… Темно – желтая ткань, коричневые узоры – плохая гармония с яркими платьями прислужниц.

– Вы только взгляните. Среди них есть очень красивые и редкие птицы. С венцами из перьев…

Говорила молодая женщина с властным точеным лицом. Кору из дома Мийа, чей знак – Зимородок, Кьоро. О ней отзывались, как о весьма умной особе – всего за несколько месяцев она успела стать подле дочери Благословенного, оттеснив других дам.

– А еще… она наклонилась к уху девушки, – Юини прислал пару строк. Заверяет вас в своей преданности…

– Надеюсь, он в добром здравии.

– Жаловаться не на что, кроме…вы же знаете эти западные провинции, госпожа.