Но он не зря провёл жизнь в море. Эрик знал – у каждого существа есть слабость. Он ждал, наблюдая за движением теней, читая ритм их атак. И когда следующее щупальце поднялось из воды, он был готов.

Из сумки он достал факел и кремень. Руки работали быстро, уверенно – поджечь промасленную ткань, замахнуться, ударить точно в глаз, мерцающий на щупальце. Существо взвыло – Эрик не слышал, но чувствовал вибрацию через воду. Щупальце отдёрнулось, и кальмар ушёл в глубину.

Остальные последовали за ним. Они не привыкли к сопротивлению от одинокого человека в лодке.

Эрик грёб дальше, теперь быстрее. Проклятый остров показался на горизонте как раз когда солнце начало клониться к закату. Но что-то было не так. Вокруг острова чернел круг – водоросли или что-то похуже.

Он причалил в небольшой бухте, скрытой от башни скалами. Инстинкт подсказывал быть осторожным. Поднимаясь по камням, Эрик заметил мёртвых птиц, выложенных в странные узоры. Почерневшие растения. Знаки чего-то древнего и злого.

Морена стояла на вершине башни, спиной к нему. Даже с расстояния он видел напряжение в её позе. Когда она обернулась, его сердце сжалось – лицо было маской отчаяния.

Она начала жестикулировать, и он прочитал по губам:

– Уходи! Немедленно! Уплывай и не возвращайся!

Эрик покачал головой и пошёл к башне. Морена заметалась, потом сбежала вниз. Встретила его у входа, преграждая путь. Слёзы текли по её лицу.

«Пожалуйста, – губами говорила она. – Ты не понимаешь. Уходи!»

Он мягко отстранил её и вошёл внутрь. На столе лежала бумага, исписанная дрожащим почерком. Морена попыталась забрать листы, но он был быстрее.

«Я должна сказать тебе правду. Твой отец… «Морской волк»… Это я. Моя песня убила его сорок лет назад. Я убийца твоего отца. Теперь ты знаешь, кто я на самом деле. Уходи и не возвращайся. Ненавидь меня. Это единственный способ спасти тебя от неё».

Эрик долго смотрел на слова. Потом поднял глаза на Морену. Она съёжилась под его взглядом, ожидая ярости, отвращения, ненависти.

Вместо этого он взял перо и написал:

«Я знал».

Морена застыла. Эрик продолжил писать:

«Не с самого начала. Но я изучал записи о Проклятом острове. Сопоставил даты. Понял ещё месяц назад».

«И ты… ты всё равно приходил?»

«Да».

«Почему?» – её рука дрожала так сильно, что слово вышло почти нечитаемым.

Эрик отложил перо. Подошёл к ней, взял лицо в ладони, заставляя смотреть на него. Потом медленно, чтобы она могла прочитать каждое слово, произнёс одними губами:

– Потому что ты не выбирала быть оружием. Потому что ты оплакиваешь каждую смерть. Потому что твоя боль за сто лет больше, чем моя за сорок. И потому что я вижу тебя, Морена. Не проклятие. Тебя.

Она разрыдалась, упав ему на грудь. Он держал её, гладил спутанные волосы, чувствуя, как сотрясается её тело от рыданий.

Когда она успокоилась, то написала:

«Таласса была здесь. Сказала – либо я прогоню тебя, либо она убьёт. У меня было три дня. Время вышло».

Эрик кивнул мрачно. Написал:

«Значит, она придёт сегодня. Хорошо. Я устал играть по её правилам».

«Ты не можешь сражаться с морской ведьмой!»

«Посмотрим. У меня есть кое-что, чего нет у неё».

«Что?»

«Причина сражаться».

Солнце садилось. Скоро начнётся ночная песня, а с ней придёт и Таласса. Эрик начал готовиться. Достал из сумки вещи, которые захватил с корабля – факелы, масло, странный компас из чёрного металла, который достался ему от матери.

«Что ты делаешь?»

«Моя мать была из рода хранителей маяков. Они знали старые способы защиты от морских тварей. Кое-что она успела научить меня до смерти».

Он расставлял факелы по кругу, чертил символы маслом на камнях. Морена смотрела, не веря. Когда взошла первая звезда и проклятие заставило её подняться на башню, Эрик последовал за ней.