И вот теперь, дрожа от нетерпения, он рассматривал их обнаженные тела и раздумывал о представившейся ему блестящей возможности. Раз полковник Аконья и его люди разыскивают этих монахинь, за их головы наверняка дадут щедрое вознаграждение. Так что он сначала позабавится с ними, а потом сдаст полковнику.
Женщины, кроме уже одетой Лючии, были полностью обнажены. Каррильо наблюдал, как они неловко натягивают новое белье, а потом неуклюже застегивают непривычные пуговицы и молнии, торопясь покинуть магазин, пока их не поймали.
«Пора приниматься за работу», – решил Каррильо и, спустившись со стула, вышел в зал, подошел к женщинам и одобрительно оглядел их с ног до головы.
– Прекрасно. Никому и в голову не придет, что вы монахини. Я бы посоветовал вам повязать головы шарфами.
Он сам выбрал шарф для каждой и, наблюдая, как они покрывают головы, принял решение: первой станет Грасиела, без сомнения, самая красивая из них. А тело! И как ей только пришло в голову столь бездарно им распорядиться! Ничего, он научит ее, как с ним обходиться.
– Вы, должно быть, голодны, – обратился Каррильо к Терезе, Меган и Лючии. – Предлагаю вам пойти в кафе, мимо которого мы проходили, и подождать нас там. Я же отправлюсь в церковь и займу у священника немного денег, чтобы расплатиться за еду. – Он повернулся к Грасиеле: – Будет лучше, если ты пойдешь со мной, сестра, и сама расскажешь священнику, что случилось в монастыре.
– Я… хорошо.
Каррильо обратился к остальным:
– Мы скоро к вам присоединимся. Я бы посоветовал вам выйти через заднюю дверь.
Он дождался, пока троица покинет магазин и за ними захлопнется дверь, и повернулся к Грасиеле. «Хороша! Может, стоит взять ее с собой и приобщить к делу? Это было бы здорово!»
Грасиела посмотрела на монаха:
– Я готова.
– Еще нет. – Каррильо сделал вид, будто рассматривает ее наряд. – Боюсь, это платье совсем тебе не подходит. Снимай его.
– Но… почему?
– Не слишком хорошо сидит, – тут же нашелся мошенник. – Это могут заметить, а ты ведь не хочешь привлечь к себе внимание?
Немного поколебавшись, Грасиела зашла в примерочную.
– Только поспеши: у нас мало времени.
Грасиела неловко стянула платье через голову и осталась в одних трусиках и бюстгальтере, когда перед ней неожиданно возник Каррильо и хрипло потребовал:
– Снимай все!
Грасиела, ошеломленная, уставилась на него и вдруг закричала:
– Что? Нет! Я… не могу. Пожалуйста…
Каррильо подошел ближе:
– Я помогу тебе, сестра.
Резким движением он сорвал с нее бюстгальтер и потянулся к трусикам.
– Нет! – взвизгнула Грасиела. – Вы не можете! Перестаньте!
Каррильо усмехнулся:
– Мы только начали, carita[18]. Тебе понравится.
Крепкие руки обхватили женщину за талию и увлекли на пол. Каррильо задрал свою рясу, и Грасиела почувствовала себя так, словно в ее сознании опустился занавес. Мавр снова пытался ворваться в глубины ее лона, а в ушах зазвучал визгливый крик матери. «Нет! – подумала Грасиела в ужасе. – Только не это. Пожалуйста…»
Она яростно отбивалась в попытке сбросить с себя насильника и подняться на ноги, пока тот не закричал:
– Черт бы тебя побрал!
От удара кулаком в лицо девушка откинулась на спину, теряя сознание. Ей показалось, что она возвращается назад, в прошлое. Назад… снова…
Глава 6
Лас-Навас-дель-Маркес, Испания
Ей было пять лет, и в воспоминаниях о том времени фигурировали многочисленные обнаженные незнакомцы, сменявшие друг друга в постели ее матери.
– Все они твои дяди, – объясняла ей мать. – И ты должна их уважать.
Только ни один из этих «дядюшек» не проявлял к ней ни капли тепла: скорее наоборот. Кто-то оставался на одну ночь, кто-то на неделю или месяц, а потом они исчезали. После ухода очередного любовника Долорес Пикьеро сразу же бросалась на поиски нового.