– Мы не должны ограничивать их выбор. Но мы можем создать условия, при которых их свобода не станет причиной краха системы.

Она вывела на экран схему, где пересекались три принципа, которые команда обсуждала уже несколько недель:

– Самостоятельность – существа должны принимать решения без вмешательства извне.

– Ответственность – их действия должны иметь последствия, чтобы они понимали ценность выбора.

– Взаимодействие – они должны учиться сосуществовать, помогая друг другу.

– Это утопия, – покачал головой Грейвс. – Мы создаём идеальный мир, но в реальности свобода – это всегда хаос.

– Не всегда, – возразила Айша. – Мы можем вшить в их сознание базовые принципы. Не как законы, а как интуитивное понимание. Что-то вроде: «не вреди другим», «развивайся».

– Это опасно, – прервал её Лэнг. – Любая попытка вмешательства может уничтожить их самостоятельность.

Эмилия подняла руку, призывая к тишине.

– Мы не будем вмешиваться напрямую. Но мы создадим систему сигналов. Если они начнут разрушать свой мир, система подаст им знаки: природные катаклизмы, уменьшение ресурсов. Это станет для них предупреждением.

Грейвс фыркнул.

– И вы думаете, они это поймут?

– Мы должны верить, – твёрдо сказала Эмилия. – Свобода воли – это риск. Но это также единственный путь к настоящему развитию.

После долгих дебатов учёные пришли к согласию. Были разработаны основы «Законов свободы» – принципов, которые не ограничивали выбор существ, но подсказывали им направления для развития.

Когда законы были интегрированы, Эмилия с облегчением посмотрела на экран, где виртуальный мир продолжал свою жизнь.

– Они даже не заметят нашего присутствия, – прошептала она. – И это правильно.

Но в глубине души она знала, что этот эксперимент – это не просто тестирование системы. Это отражение самого человечества, его вечной борьбы между свободой и ответственностью.

На огромном экране, занимавшем всю стену наблюдательного зала, отображались события из виртуального мира. Жизнь там бурлила: существа строили примитивные жилища, охотились, занимались ремеслом. Всё шло по плану, но только до тех пор, пока не случилось нечто, чего никто из учёных не ожидал.

– Это не должно происходить, – пробормотал Даниэль Грейвс, вглядываясь в графики на своём планшете. – Их развитие отклонилось от нашей модели.

– Как именно? – спросила Эмилия Крофт, скрестив руки на груди.

Даниэль вывел на экран статистику.

– Группа на восточном континенте. Мы предполагали, что они будут развивать сотрудничество для выживания, но вместо этого они начали разделяться. Причём не по практическому признаку, а по… символам.

– Символам? – нахмурилась Айша Рахим.

– Да. Они начали рисовать знаки на своих телах, разрабатывать отличительные элементы в одежде. И самое странное – они избегают контактов друг с другом, как будто эти символы имеют для них глубокое значение.

Хью Лэнг поднял руку, привлекая внимание.

– Это не так уж удивительно. Создание символов – первый шаг к культуре. А разделение может быть частью развития.

– Но они не развиваются, – резко ответил Даниэль. – Их конфликт уже привёл к первой драке. И всё из-за того, что один из них пересёк условную границу.

Эмилия подошла ближе к экрану, наблюдая за существами, которые явно враждовали.

– Это плохо, но это также ожидаемо. Мы дали им свободу воли, а значит, они могут выбирать не только созидание, но и разрушение.

– Нам нужно вмешаться, – настаивал Даниэль. – Если мы этого не сделаем, эти отклонения разрушат их мир.

– Нет, – твёрдо сказала Эмилия. – Они должны справиться сами.

– Тогда как вы объясните вот это? – перебил её Грейвс, увеличивая изображение другой группы.