– Началось, – прошептал он в темноту. – Снова началось. Надеюсь, на этот раз все закончится по-другому.

И растворился в ночи, словно его никогда здесь не было.

Мост Трех Теней дрожал под ногами, словно живой. Ивар Кринсон стоял на середине каменной переправы, сжимая рукоять боевого топора до белизны костяшек. Напротив него, прислонившись к перилам моста, маг-историк Лисея Вард листала древний манускрипт, не обращая внимания на то, как ветер треплет страницы.

– Ты лжешь, – хрипло произнес Ивар. – Никто не может читать проклятые письмена без последствий.

Лисея подняла глаза от книги. В сумеречном свете Садимура родимое пятно на ее шее казалось почти черным.

– А ты не можешь держать в руках оружие, не чувствуя его жажды крови, – парировала она. – И все же топор у тебя в руках молчит. Почему?

Ивар сделал шаг вперед. Каменные плиты моста заскрипели под его весом. Город вокруг них погружался в вечерние тени, но ни один из горожан не осмеливался пройти мимо. Слишком многие знали историю изгнанника с севера.

– Мой топор молчит, потому что он не жаждет твоей крови, – медленно проговорил Ивар. – Он… слушает.

– Что слушает?

Вместо ответа воин резко повернул голову. Где-то вдалеке звонили колокола вечерней службы, но топор в его руках начал вибрировать в такт совсем другому ритму. Металл лезвия потемнел, словно на него легла тень от несуществующих облаков.

Лисея захлопнула манускрипт и выпрямилась. Родимое пятно на ее шее засветилось слабым голубоватым свечением.

– Ивар… – предостерегающе произнесла она.

Но воин уже не слышал ее слов. Топор в его руках ожил. Не как оружие – как существо, которое долго притворялось мертвым железом. По лезвию пробежали тонкие линии света, образуя узор, который не принадлежал ни одной известной кузнечной традиции.

– Он слышит время, – прошептал Ивар, глядя на свое оружие с ужасом и восхищением одновременно. – Боги мертвых кланов… он всегда его слышал.

Воздух вокруг них начал сгущаться. Не туман – что-то более плотное и живое. Время собиралось в складки, как ткань под рукой незримого портного. Лисея почувствовала, как каждая клетка ее тела отзывается на этот зов. Знания, накопленные годами изучения древних текстов, кричали в ее сознании одновременно – предупреждая и объясняя.

– Это же механизм времени, – выдохнула она. – Твой топор – не оружие. Это ключ.

Ивар попытался разжать пальцы, но рука не слушалась. Топор сросся с его ладонью, вплавился в кожу светящимися нитями. Боль была такая, словно кто-то переплавлял его кости.

– Лисея, – прохрипел он. – Беги.

Но она не побежала. Вместо этого маг-историк шагнула к нему, положила руку на древко топора рядом с его ладонью. В тот же миг родимое пятно на ее шее вспыхнуло, как упавшая звезда.

Мир взорвался светом.

Когда свечение рассеялось, моста под ними не было. Не было и города Садимур с его извилистыми улочками и торговыми лавками. Они стояли на том же каменном мосту, но теперь он перекинулся через бурную реку между двумя холмами, поросшими лесом. Воздух пах по-другому – чище, но с привкусом железа и пепла.

– Что ты наделал? – Лисея выпустила топор и отшатнулась.

Ивар огляделся, не выпуская оружие из рук. Топор все еще светился, но уже тусклее. Узоры на лезвии медленно угасали.

– Я ничего не делал, – хрипло ответил он. – Это сделал топор. Он… перенес нас.

– Куда?

Воин указал на дальний холм. Там, где в их времени стоял храм Трех Святых, возвышались руины какого-то строения. Не разрушенного временем – сожженного. Дым все еще поднимался к небу тонкими струйками.

– Назад, – тихо сказал Ивар. – Он перенес нас назад.