Ивар кивнул и рассказал о своем опыте в разрушенной кузнице, о видении Харгрима и его словах о механизме времени.

– Значит, мы оба – часть чего-то большего, – подвела итог Лисея. – Песчинки в механизме, как писала Кетарис.

– Кетарис?

– Первая Хранительница. Та, что записала пророчество тысячу лет назад. – Лисея наклонилась ближе. – Она говорила, что механизм времени ломается периодически. И каждый раз появляются те, кто должен его починить или уничтожить.

– А что случилось с предыдущими парами?

– Не знаю. В книге об этом ничего не было. Но судя по тому, что механизм продолжает ломаться, они либо не справились, либо выбрали неправильное решение.

Топор Ивара внезапно засветился ярким голубым светом, заставив обоих отшатнуться. А в воздухе над столом появились светящиеся символы – те же переплетенные линии, что украшали метку Лисеи и жетон Торека.

– Что это? – прошептал Ивар.

Лисея протянула руку к символам, и они отозвались на ее прикосновение, заиграв еще ярче.

– Это карта, – сказала она с удивлением. – Карта мест, где находятся остальные фрагменты механизма.

Символы складывались в сложную диаграмму, показывающую расположение нескольких точек на воображаемой карте. Одна точка пульсировала здесь, в Садимуре. Остальные были разбросаны по всему известному миру – и за его пределами.

– Сколько их? – спросил Ивар.

– Семь, не считая нас. – Лисея считала светящиеся точки. – Семь фрагментов, семь мест, семь испытаний.

– И если мы их соберем?

– Тогда получим доступ к самому механизму времени. И сможем принять решение – восстановить его или уничтожить навсегда.

Символы начали тускнеть, и вскоре исчезли совсем. Топор перестал светиться, но продолжал тихо вибрировать.

– Значит, у нас есть цель, – сказал Ивар. – Найти семь фрагментов.

– Но сначала нужно добраться до первого. – Лисея указала на стол, где еще светились отголоски исчезнувших символов. – Ближайший находится в трех днях пути отсюда. В руинах, которые местные называют Проклятым городом.

– Проклятым?

– Древнее поселение, которое исчезло за одну ночь. Никто не знает почему. Говорят, там до сих пор бродят призраки тех, кто не смог уйти.

Ивар усмехнулся.

– Призраки меня не пугают. Пугают живые люди с плохими намерениями.

– Тогда мы идем туда вместе?

– Похоже, у нас нет выбора. – Ивар протянул руку через стол. – Партнеры?

Лисея пожала ее.

– Партнеры. Но с условием – если один из нас попытается использовать механизм в личных целях, второй имеет право его остановить. Любыми способами.

– Согласен. – Ивар почувствовал, как при рукопожатии между ними пробежала искра – не романтическая, а магическая. Словно их судьбы сплелись воедино. – Отправляемся завтра на рассвете?

– На рассвете.

Они встали из-за стола, готовясь разойтись по своим комнатам. Но у лестницы Лисея остановилась.

– Ивар? Тот человек, Торек. Вам он не показался… странным?

– В каком смысле?

– Словно он знал больше, чем говорил. Словно все это уже было запланировано.

Ивар нахмурился. Он тоже чувствовал что-то подобное.

– Может, мы не первые, кто пытается собрать фрагменты.

– Или не последние. – Лисея посмотрела в окно на ночной город. – У меня есть ощущение, что за нами наблюдают. И что наша встреча – только начало чего-то большего и опасного.

Они спустились в общий зал и разошлись по разным выходам. Но оба чувствовали, что их жизни изменились навсегда. Песчинка попала в механизм, и теперь древние шестерни времени начинали поворачиваться, увлекая их в водоворот событий, которые могли переписать саму историю.

А в тени у окна таверны стоял Торек и наблюдал за их уходом. В его руках поблескивал еще один металлический жетон – такой же, что он дал Лисее, но с другим символом.