И вот, значит, как она сбежала в тот раз из дворца!

– И вы можете усыпить кого угодно? – уточнил Бьорн.

Беттина вдруг помрачнела.

– Нет. Себя не могу. А иногда очень хочется, лежу ночью и… Нет, неважно. – Она натянуто улыбнулась и, прежде чем он успел переспросить, перевела тему: – Знаешь, если бы не ты, на месте коня мог оказаться Эрик. Нырг рассказала, она ужасно испугалась, когда он на неё бросился! Ты герой.

Настала очередь Бьорна смущаться.

– Подрался с девчонкой и едва не утонул, – напомнил он, утыкаясь в кружку.

Беттина тихонько засмеялась и помотала головой.

– Отвлёк рассерженного снежного тролля от командира, – возразила она. – Нырг испугалась, потому что могла его убить, а убийство невиновного человека, даже по ошибке, у них считается… Мне няня сказала, но я плохо поняла. – Она виновато вздохнула. – Если бы Нырг убила Эрика, её забрали бы горные великаны и сделали шаманкой. Она не смогла бы выйти замуж за любимого и детей родить не смогла, потому что на её руках была бы кровь. Ты всё-таки герой, потому что спас и Эрика, и Нырг.

Бьорн пожал плечами и допил оставшееся в кружке зелье. Ну, спас. Ну, герой. Не признаваться же, что он бросался на монстра только для того, чтоб защитить Беттину.

– Жаль, что я не могу стать шаманкой, – вдруг произнесла она. – Научилась бы призывать метель, говорить с пчёлами, превращаться в грозовую птицу. Замуж за любимого мне всё равно никогда не выйти. И убийство невиновного не поможет, и спасти меня некому.

В её голосе звучала тоска, глухая, тёмная. Бьорн хотел возразить, сказать хоть что-то, да просто молча обнять несмотря на все запреты, но тело налилось тяжестью, и глаза держать открытыми удавалось с трудом. Карета качнулась, мир поплыл – чётким осталось только лицо Беттины.

– Спи, – шепнула она. – Няня разрешила, если недолго. Проснёшься здоровым – и лучше тебе не помнить ни моих слов, ни вот этого.

Она вдруг оказалась близко-близко, и губы у неё были мягкими и пахли сливой и имбирём.

Но это ему, наверное, просто приснилось.

***

Возок мягко покачивался, неторопливо отмеряя мили пути. Столбы-указатели облепило снегом, в лесу и не отличишь от стволов деревьев, но считать их было рановато – много их встретится по дороге, много времени займёт путешествие к границе королевства. Особенно если будут встречаться такие препоны!

Хелен поморщилась и поудобнее устроилась на подушках – ей необходимо было побыть в одиночестве после такой встряски. Давно она не призывала стихийную магию, да и немолода уже, колдовство даётся всё сложнее, а без подготовки… Да ещё лечение боевого коня Эрика отняло немало сил. Теперь у неё мелко дрожали руки, и нельзя было, чтобы кто-то об этом знал.

О том, что она использовала силу, Хелен не сожалела, спасённые жизни были достаточной наградой. Да и Эрик теперь ей в глаза заглядывает, не знает, как признательность выразить. Этому его жизнь не научила, явно не хватало в ней причин именно благодарить – а не зубы скалить, покуда на ветру не обсохнут. Зато, может, не будет сильно возражать, когда узнает, кто едет у неё в сундуке.

Хелен хмыкнула и вытянула уставшие ноги. Мысли вернулись к Беттине.

В отряде шептались, что принцесса их поразила – от избалованной капризной девицы не ждали ни сострадания, ни доброты, ни способности к лечению. Для того чтоб стать настоящей ведьмой, ей не хватало усидчивости, внимательности и желания учиться, но за то, что освоить удалось, девочка держалась крепко. Хелен была горда за воспитанницу: Беттина не боялась, не спорила, чётко следовала подсказкам и одинаково хорошо относилась ко всем в отряде.