Пёс Её Высочества Мария Камардина, Натали Смит

Королевский дворец готовился к встрече Нового года: всюду украшенные ели, гирлянды, венки, ароматы угощений, на окнах горели свечи, на дверях переливались искрами символы Светозарной троицы. Придворные маги соревновались друг с другом в создании волшебных огней, снежных скульптур и фейерверков, и сад превратился в сказочный лес с собственными феями, единорогами и дивными ледяными цветами. Из дворцовой часовни слышались праздничные гимны, а из большого бального зала неслась танцевальная музыка: посередине, на главной дворцовой аллее, звуки сталкивались, смешивались в морозном воздухе и звенели, отдаваясь в ушах щекоткой.

В саду гуляли толпы придворных, уже начавших отмечать, да и стража на воротах расслабилась. Принцесса Беттина и сама обожала праздники, но сейчас у неё было дело поважнее, а в предновогодней суматохе выскользнуть из дворца оказалось легче лёгкого.

Затеряться в городской толпе тоже не составило труда: люди веселились, пели, выпивали, смеялись, и никого не интересовала одинокая девушка в тёмном плаще с капюшоном. Убегать из дворца Беттине приходилось и раньше, и дорогу к старому кладбищу она знала назубок. Хватятся её нескоро, только к полуночной храмовой службе: вечером она закатила старшему брату качественный скандал, да так, что у самой перед глазами всё покраснело, а во рту появился странный привкус, металлический и сладковатый. Кричать и топать ногой на короля при посторонних не полагалось, но он, во-первых, ух как напросился сам, а во-вторых, рассердился ещё сильнее и вряд ли пойдёт раньше времени проверять, сидит ли сестра в своих покоях, как велено.

Но всё равно стоило поторопиться.

За городскими воротами было пусто и тихо, только пушистый снег поскрипывал под подошвами изящных, отороченных мехом сапожек. Любая из придворных девиц упала бы в обморок от мысли о том, чтобы пойти куда-то ночью одной, но Беттина трусихой не была. И зря, что ли, братец вечно хвастается своими рыцарями? Мол, королевская сотня давно зачистила окрестности столицы от разбойников, вампиров, диких оборотней…

Беттина вспомнила парадный строй на площади перед дворцом и мечтательно вздохнула. Пожалуй, она была бы не против, если б парочка сильных, решительных мужчин сопровождала её на пути. Вот только они непременно нажаловались бы на неё брату. Да и какой дурак посмеет напасть на принцессу, зная, кто её нянька?

О том, что старая Хелен – ведьма, было известно решительно всем, и побаивались её тоже все, даже сам король. Цыганские многослойные наряды, седые космы, бородавки, постоянный кашель от трубки с табаком и сквернословие, более приличествующее старому боцману, чем придворной даме – да нянюшка и не стремилась походить на них, резко выделяясь на фоне всех этих самодовольных куриц и хитрющих змей. Хелен была единственным человеком, которому Беттина доверяла, и как только любящий братец сообщил о своём решении, она тут же послала няне записку.

А где ещё ведьма должна встречаться со своей воспитанницей, как не на кладбище?

Неподалёку заухала сова. Беттина неуютно поёжилась, остановилась, пропуская перебегающих дорогу двух чёрных котов, и проскользнула в приоткрытые ворота. Полная луна подсвечивала голые деревья и покосившиеся надгробия, снежный скрип разбудил нахохлившихся замёрзших ворон, и те провожали возмутительницу спокойствия сонным карканьем. Беттина припомнила, что один из придворных художников обожал подобные пейзажи, вечно малевал на холсте то кладбища, то виселицы, то вампиров, да ещё норовил повесить свою мазню на видном месте. Вот бы братец казнил его, надоел хуже варёной спаржи, которая почему-то считалась идеальной пищей для юной девушки.

Нянюшка собственноручно пекла для неё пирожки. А ещё иногда они уходили в город вдвоём, безо всякой дурацкой охраны и тем более свиты, и покупали булочки, и печёные яблоки, и петушков на палочке…

Беттина снова остановилась, шмыгнула носом, поправила выбившуюся из причёски светлую прядку, огляделась и заулыбалась: вот и нянюшка, сидит на скамье возле древнего склепа, укутанная так, что кажется ещё толще, чем обычно, и тени от небольшого костерка пляшут по морщинистому лицу.

Ну наконец-то. Сейчас Хелен подскажет ей, как быть дальше.

Нянюшка её тоже увидела: расплылась в почти беззубой улыбке, сплюнула табачную слюну в сторону и распахнула объятия. Беттина без колебаний бросилась к ней, обняла, вдыхая такой родной и привычный запах и чувствуя, как успокаивается, как тают розоватые ореолы вокруг предметов – те всегда появлялись, когда она сильно тревожилась, но само присутствие Хелен возвращало ей душевное равновесие.

– Няня, как я рада тебя видеть! – прощебетала она, выпустив в морозный воздух облачко пара. – Братец хочет выдать меня замуж! За старого герцога Монтгомери! Он скоро приедет, няня!

– Ах ты ж, мандрагору ему в… неподобающее место! – хрипло вздохнула старуха. – Присядь, золотце, присядь ко мне…

Во дворце Беттина старалась вести себя так, как подобает особе королевской крови, но здесь и сейчас она могла расслабиться и наконец-то пожаловаться на тяжёлую жизнь. Строгий брат пообещал, что если она станет упрямиться, он не будет оплачивать украшения и наряды, а то и вовсе запрёт её в башне, посадив на хлеб и воду. Но как можно – в восемнадцать лет и за старика!

– Как представлю, что с ним целоваться придётся… – Беттина горестно вздохнула.

Нянюшке этот аргумент пришёлся не по душе.

– Целоваться, – хмыкнула она, выпустив изо рта дымное колечко. – А расскажи-ка мне, голуба, чего это их величество, ведро карасей ему в портки, на прошлой седмице скандалить изволил? Не за поцелуи ли?

Беттина надула губы. Вспоминать устроенную братом сцену не хотелось, но при мысли о конюхе Дункане с его каменными мышцами и квадратной челюстью внутри что-то сладко сжалось. Пришлось, конечно, притвориться помощницей кухарки – не всякий решился бы целовать принцессу. Ух, как он её целовал! Как обнимал! Какими горячими были его руки, которые сперва гладили её спину, а потом спустились ниже и сжали так, что она ахнула…

И вот на этом месте в конюшню вломился братец со стражниками. И ругался он ещё похлеще нянюшки.

– Ты сама всё знаешь, – проворчала Беттина, не сомневаясь – всё так и есть. – Почему мне нельзя выйти замуж за того, кто нравится?

Хелен поперхнулась дымом.

– Принцессе – за конюха?! Ох, была б тут крапива, получила б ты у меня по мягкому месту! Это ж позор какой!

Беттина надулась сильнее и отодвинулась, насколько позволяла скамья.

– А за старика – не позор? Выбрал бы хоть кого посимпатичнее! Это он мне назло, точно говорю! Вот бы я была старшей, стала бы королевой и сама решала за себя!

Хелен тяжело вздохнула.

– Вернись на землю, девочка, – одёрнула она строго. – Если так подумать… – Она ненадолго умолкла, покачивая зажатой в руке трубкой. – Герцог, конечно, старый морской змей, но ничего дурного я о нём не слыхала, и батюшка твой с ним дружбу водил. Обижать не будет. Да и, – она снова помедлила, – охоту до женского тела вряд ли имеет, в его-то годы.

Беттина нахмурилась.

– Думаешь, помрёт скоро?

– Да типун тебе! – рассердилась няня. – Соображай, что несёшь, глупая, смерти живому человеку желать! – Но она тут же смягчилась, видя, что Беттина совсем расстроилась: – Кому когда помирать, только богам и ведомо, золотце. Но женой при добром муже всяко лучше, чем девке при строгом брате. Денег у герцога не меньше, платьев да украшений накупит.

– И влюбиться смогу, в кого пожелаю?

Няня снова вздохнула, но Беттина вдруг поймала себя на интересной мысли. Почти у каждой дамы во дворце был любовник, а то и не один. Конечно, из себе подобных, благородных – на балах некоторые весьма вежливо раскланивались с официальными мужьями, да и те не оставались в долгу, часто заводя интрижки на стороне. А вдруг и ей повезёт с мужем, он поймёт, что молодой жене нужна романтика, нежность, страсть, которых он сам ей никак не даст – и будет не против, если она получит их от другого?

Но кто знает, что за соседи у герцога, найдётся ли среди местных дворян кто-то, способный тронуть её сердце? Молодой, красивый, и умеющий целоваться не хуже Дункана?

***

Король Эдуард был в ярости.

Младшая сестра, избалованная, несносная девчонка, раздражала его с детства, но наследнику престола, а тем более королю, не к лицу было показывать низменные чувства. Долг старшего брата велел сносить капризы, оплачивать счета, терпеть глупые выходки и мечтать, что однажды найдётся идиот, готовый взять принцессу в жёны. На юную красавицу с изящной фигурой, белокурыми локонами и богатым приданым наверняка должен был клюнуть хоть кто-нибудь, и Эдуард, как хороший, любящий брат, милостиво собирался позволить сестре выбрать супруга по своему вкусу.

Но это было до того, как король застал Беттину в объятиях конюха.

Придурка выпороли и вышвырнули из дворца. У короля чесались руки выпороть и сестричку, но воспитание и данное покойной матери обещание не позволило. И нет бы целовалась с кем-то поприличнее, выдал бы замуж, и дело с концом, так приспичило же позорить королевскую семью!

Признать вину бестолковая девчонка и не подумала, только разобиделась, а обида непременно спровоцировала бы новые выходки. И это в то время, когда он налаживал связи с соседним королевством! Совсем скоро приедут послы, чтобы обсудить условия женитьбы на тамошней принцессе – и что будет, если принцесса здешняя продолжит демонстрировать пренебрежение к интересам короны? Что подумает о нём будущая невеста?!