В следующее мгновение карету тряхнуло так, что у пассажирок лязгнули зубы – и окна залепило белым по самую крышу.
Эпизод 11, в котором играют в снежки
Разговор с Эриком окончательно испортил Бьорну настроение. Казалось бы, чего проще – сделать каменную морду и на все вопросы посылать к Хелен, как она и велела! Она, конечно, мудрая, она знает, что делает, и если у неё в багаже вампир, то наверняка нужный и полезный…
Тьфу.
Опасения ведьмы можно было понять. Служба в Приграничье – дело сложное и серьёзное, и вряд ли Эрик и его бойцы будут любезничать с незнакомым кровососом. Сперва нашпигуют стрелами и сожгут, а уже потом станут задавать вопросы. Хелен твёрдо заявила, что Теобальд может пригодиться, и пообещала сама рассказать Эрику о неучтённом спутнике, не сейчас, попозже. Бьорн всё равно попытался возразить, но ведьма применила запрещённый приём – сослалась на воспитанницу.
– Это будет наш общий секрет, – мурлыкнула Беттина, сияя очами. – Ты же не проговоришься, м-м-м? А хочешь, я тебя за это поцелую?
Согласиться он не успел. Хелен тут же объявила, что «девочка шутит», та обиженно надула губы, но спорить не стала. Кровосос старательно изображал, что занят зеркалом, но Бьорн отлично слышал хихиканье, недоступное человеческому уху.
И вот как, спрашивается, работать в таких условиях?!
С другой стороны, ведьма велела «молчать, если Эрик утром будет спрашивать», и эту часть приказа Бьорн выполнил. А «попозже» вполне может наступить уже вечером, особенно если он не станет дожидаться новых вопросов.
Нельзя доверять вампирам. Да и ведьмам тоже.
До вечера было ещё далеко, и стоило сосредоточиться на других вещах. Разведчики никого не нашли у мельницы, но говорило лишь о том, что потенциальные враги не были дураками. Бьорн никогда не боялся возможной драки, но теперь предвкушение стычки омрачали опасения за принцессу. Гном и его подружка толковали о том, чтоб только припугнуть короля, вредить Беттине вроде бы никто не собирался, но что если исполнители, встретив сопротивление, забудут о приказах?..
Что ж, это будет последняя ошибка в их жизни.
На узкой лесной дороге снова пришлось отстать и ехать за каретой. Прикатанный погодными заклинаниями снег поскрипывал под копытами и полозьями, бряцала сбруя, изредка переговаривались люди, на верхушках елей трещали сороки – ни посторонних звуков, ни лишних запахов. Сонная лесная тишина обволакивала, давила на нервы, заставляя всё чаще оглядываться.
Когда из-за деревьев донёсся приглушённый шум реки, Бьорн даже обрадовался.
На берегу дорога поворачивала вправо, к мосту. Мельничный сруб из почти чёрных брёвен темнел на противоположном берегу слева, чуть выше по течению. Место было выбрано грамотно: вода срывалась с естественного порога узким потоком, с силой била по надсадно скрипящему колесу, а потом с плеском и гулом неслась дальше, подпрыгивая на камнях. Под мостом бурлило и пенилось, мелкие брызги летели во все стороны и тут же замерзали: с деревянного настила и перил свисали причудливые бороды сосулек, ветви склонившихся к воде кустов скрылись под ледяной коркой, берега покрывала блестящая, скользкая даже на вид глазурь.
Вокруг не было ни души. Бьорн растёр озябший нос рукавицей, но лес всё так же пах мокрым деревом, хвоей и снегом. Возле мельницы и впрямь лежали сугробы – странно, ведь после смерти мельника местные к ней не подходят, и, значит, некому было нагрести такие кучи…
Голова ещё осмысливала увиденное, пытаясь понять, что не так, а рука уже выхватывала меч. Резкий металлический звук сработал как сигнал, воздух наполнился звоном покидающих ножны клинков. Эрик, успевший с несколькими бойцами перебраться через мост, обернулся, тоже схватился за оружие…