Она обернулась к задним рядам. «Мы все ждем».

Люди принялись переговариваться. С амвона Уоррен наблюдал за тем, как они ерзают на скамьях, словно по храму пронесся ветерок.

Он похлопал ладонью по аналою.

– Я настаиваю! – Удар. – Внимание! Прошу вас! – Удар, и еще! – При всем уважении к нашей прихожанке, мы не знаем наверняка, было ли это в самом деле…

– Это правда, пастор!

Раздался мужской голос с задних рядов. Он был глубоким и скрипучим, головы тут же повернулись к высокому грузному мужчине в коричневой спортивной куртке, тот встал, положил большие ладони на скамейку перед собой. Это был афроамериканец Элайас Роу, владелец строительной компании и давний прихожанин церкви. Никто не помнил, чтобы он хоть раз обращался к приходу – до этого момента.

Его глаза беспокойно бегали. Когда Элайас заговорил вновь, казалось, что в его голосе звучит благоговение.

– Мне тоже позвонили, – сказал он.

Мы не знаем наверняка, кто изобрел телефон. Хотя американский патент был выдан уроженцу Шотландии Александру Грейаму Беллу, многие уверены, что Белл украл идею у американца Элиши Грея. Кто-то считает, что изобретением телефона мы обязаны итальянцу по фамилии Манцетти, или французу Бурселю, или немцу Рейсу, или другому итальянцу Меуччи.

Однако большинство согласятся с тем, что все эти люди трудились в середине девятнадцатого века и изучали возможность передачи звуковых вибраций из одного места в другое. Но самый первый телефонный разговор состоялся между Беллом и Томасом Уотсоном, находившимися в соседних комнатах, и состоял из следующей фразы: «Приходите, вы мне нужны».

И по сей день в многочисленных телефонных разговорах эти слова не сходят с наших губ. «Приезжай, ты мне нужен». Нетерпеливые влюбленные. Друзья на расстоянии. Дедушки и бабушки, болтающие с внуками. Голос на том конце провода – соблазн, хлебные крошки, разжигающие аппетит.

«Ты мне нужна». Салли произнес эти слова в последнем разговоре с Жизелью.

Он спал в своем номере в вашингтонском отеле, когда его разбудил старший офицер Блейк Пирсон. Пирсон должен был лететь на «Хорнете» F/A-18 обратно на Западное побережье. Но он заболел. Не получится. Не мог бы Салли его сменить? Если захочет, сможет на пару часиков сделать остановку в Огайо, навестить Жизель – они с Джулсом гостили у ее родителей, – а потом снова отправиться в путь. Салли быстро согласился. Он и так две недели был в запасе. А незапланированная встреча с семьей стоила долгих часов пути.

– Уже сегодня будешь здесь? – сонно переспросила Жизель, когда Салли по телефону сообщил ей эту новость.

– Да. Через четыре часа примерно.

– Ты уверен, что хочешь заехать?

– Конечно. Ты мне нужна.

Если б он только знал, что случится в тот день, то все бы сделал иначе: никуда не полетел, не говорил бы с Блейком, даже не встал бы с кровати в то утро. Но вместо этого их с Жизелью последний разговор закончился теми же словами, с каких началась история всех телефонных звонков:

– И ты мне нужен, – ответила она.

Салли думал об этом теперь, заводя отцовский «Бьюик Регал» – купленный девять лет назад автомобиль, который большую часть времени пылился в гараже. То был последний полет Салли. Последний раз, когда он был в аэропорту. Последний раз, когда он слышал голос жены. «И ты мне нужен».

Он вывернул с подъездной дороги и отправился на Лейк-стрит, главную улицу города, проехал банк, почтовое отделение, пекарню и закусочную. Ни одного пешехода. Хозяин магазина стоял в дверном проеме с метлой в руках.

Лишь пара тысяч человек жили в Колдуотере круглый год. Туристы, приезжающие летом на озеро порыбачить, уже разъехались. Киоск с заварным мороженым стоял заколоченным. С приходом осени многие городки на севере Мичигана запечатывались, словно готовясь к зимней спячке.