Потом Регина рассказала, что с Шевцовым уже начала работать. Нашла в сети два его рассказа о некоем Лукине. Зачитала один из комментариев: «Нам в рассказе интересна не умозрительная хронология, а осязаемая и непрерывная протяженность Хроноса. Пусть и сжатого до какого-то масштаба. Андрей Тарковский считал, что такое время и есть главный герой всякого произведения».

Этот комментарий Ваня не понял. Регина рассмеялась: не важно! Важно, что Шевцова тянет к глобальным обобщениям. Значительные фигуры будут оставаться в поле его внимания.

– Ему важна атмосфера времени.

– В очерке он сосредоточен на мелочах. Но это обычный литературный прием…

Они заспорили. Потом пришли к совместному пониманию: в очерке для Шевцова главным было создание поэтического образа, а не развитие идеи. Разумеется, идеи всюду нужны, без них текст рассыплется. А кто их помнит? Да ну их. А вот образы…

– Гоблины, гоблины!

– Джедаи!

– Апокалипсис!

– Идеи – чтоб занять голову.

– Образы – чтоб возвысить душу.

– Не зря «образ» и «облако» фонетически близки.

Они развеселились и утвердили план действий. Потом пошли на Гоголевский бульвар, нашли пустую скамейку и Ваня начал рисовать. Регина позировала, немного переигрывая.

Минут десять Ваня что-то черкал на бумаге. Потом отдал листок девушке. Она прочла: «Рисовать я не умею. Просто ты мне очень нравишься».

– Так я и думала, – сказала Регина, разрывая лист бумаги. – Давай делами займемся.

Ваня без труда нашел нотариуса. На сайте клиники академика Гринько были размещены копии сертификатов, заверенные нотариально. Если рядом с искомой персоной дважды появляется слово «нотариус», то, как правило, это одно и то же лицо. Так и оказалось.

Но сперва пришлось поскучать в полутемном холодном коридоре – очередь на прием была приличной. Ваню приняла пожилая женщина с жидкими фиолетовыми волосами. Узнав цель его появления, она извинилась за то, что Ване пришлось так долго ждать…

– …долго ждать очень немногого: я знаю не отца Кирилла, а человека, который знал отца Кирилла очень хорошо.

– А подробности?

– Подробности? О! Подробностей была целая куча. Вряд ли они будут интересны вам – очень молодому и очень симпатичному человеку, – она улыбнулась весьма специфически. Ваня поерзал на стуле.

– Мне интересно, – ответил Ваня. – Более того, мне нужно все знать. Иногда в мелочах, вернее то, что называется мелочами, как раз и есть нужный ключик.

– Тогда вот что, – она достала из ящика стола зажигалку, пепельницу и пачку сигарет. Пару раз затянулась и потушила сигарету. – Я расскажу вам все, что знаю. Даже больше. Мне иногда самой хочется пооткровенничать – на любую тему. Найти слушателя в наши дни – большая удача. Особенно благодарного, – ее улыбка была липкой, как скотч. – Но не здесь – видите, сколько клиентов. После шести в ближайшем кафе вам удобно?

Потом Ваня никому не рассказывал, как он собирал крохи информации. Из приведенного ниже материала можно будет догадаться. Но он узнал главное: что делать и кого искать в первую очередь.

Позже он систематизировал ее рассказы, реплики, свои догадки, впечатления и знания о девяностых годах двадцатого века. Нашел книги Стыгара и даже сделал из них выписки. Для связности материал пришлось немного «олитературить». Так он поступал и в дальнейшем, надеясь, что большой беды в этом нет.

Рассказ нотариуса

1998

Было почти зимнее утро накануне весеннего праздника 8 марта, было одиноко в постели с красным спальным бельем, уже не спалось, но еще не хотелось вставать.

Женщина, которой было немного за сорок, наконец, решилась, рывком покинула широченное спальное место и направилась в ванную. Она встала под душ и нашла свое отражение в зеркале.