– Все готово, о Владыка. Не изволите ли взглянуть?

Сурт не ответил. Он всё ещё был абсолютно уверен, что его собеседник напрасно потревожил его и без того натянутые, точно струны, нервы. Успокаивало одно: манящая возможность разделаться с наглецом каким-нибудь изощрённым, безусловно болезненным способом. Однако стоило Владыке склониться над окуляром, как все мысли о казни тут же испарились в дуновении вечернего ветра, взметнувшего его пепельные кудри. В призме поначалу едва-едва, но с каждым мигом всё отчётливее угадывался строй небесных тел. Тоненькая линия на тёмном небосводе, не более! Забавная шутка природы. В действительности же эта тонкая линия была тем знаком, который Владыка искал на небе третью ночь к ряду, а ждал гораздо, гораздо дольше… Знак!

Сурт стоял ни жив ни мёртв, всё ещё согнувшись над телескопом, как будто боялся, что, если заглянуть в него ещё раз, видение испарится. Но стройный ряд из семи планет оставался на небе и не думал исчезать.

– Наконец-то! – ликующе закричал Владыка.

Он развернулся на пятках, мигом влетел в покои, схватил со стола перо с чернильницей и принялся записывать что-то в толстый журнал, вдоль и поперёк исчерченный сложными формулами и числами в столбик.

– Теперь мы готовы! – оскалился сурт, а затем залился жутким ледяным хохотом.

Скрюченный человечек, о котором Владыка, казалось, и вовсе позабыл, пал ниц при этих звуках, даром что был повинен в ликовании своего господина. Благоразумие не покинуло его окончательно: оно подсказывало не привлекать к себе внимания в столь волнительный для Владыки момент. Наконец, когда дьявольский смех утих, сурт перевёл свой пронзительный взгляд на слугу и повелел ему подойти.

– Ты сослужил мне отменную службу, и я отплачу тебе за неё! – тоном, не терпящим препирательств, заявил он.

Человек покорно поклонился, а сурт продолжил:

– Вытяни вперёд свою левую руку.

Слуга повиновался, но рука сильно дрожала, выдавая его волнение. Сурт вытащил из-за пазухи кинжал и ловким росчерком оставил на протянутой ладони руну, которая мигом позже обагрилась густой тёмной кровью. Слуга сдавленно промычал, но тут же совладал с собой, а Владыка накрыл раненую конечность своей красной дланью, и рана зашипела и задымилась от этого огненного прикосновения.

– Отныне ты будешь зваться Лакарн – Видящий! – многозначительно произнёс владыка, поднимаясь во весь рост и увлекая человека за собой.

К удивлению последнего, врожденные горбатость и уродство, которыми наделила его бессердечная судьба, исчезли, изгнанные прочь могучей волей господина. Слуга впервые в жизни вдохнул полной грудью, и слёзы радости увлажнили его глаза, которые он был не в силах отвести от своего спасителя.

– О Великолепный! – воскликнул человек, упав на колени и уткнувшись головой в ноги Владыки. Его тело сотрясали беззвучные рыдания.

Сурт покровительственно возложил свою руку на грязную голову и улыбнулся. Когда счастливец удалился, Владыка дёрнул колокольчик у двери, и через две минуты на пороге его покоев появился стражник из коридора. Он замер в ожидании распоряжений.

– Ты видел человека, что только что покинул башню?

– Да, о Владыка.

– Проследи, чтобы сегодня его накормили отменным ужином, наливали вдоволь вина, а после отвели в опочивальню.

– Будет исполнено, Владыка!

– А когда он уснёт, я хочу, чтобы ты даровал ему быструю и милосердную смерть.

Стражник склонился в молчании. Решение Владыки не подразумевало возражений или лишних вопросов, и его окружение это прекрасно знало. С дозволения своего господина воин покинул покои, оставив Владыку в одиночестве.