– Ты чего? – спрашиваю я.

– Ничего, просто. Я так испугалась, что ты погибнешь там! – она едва улыбнулась. Бледная – для Инги подобные стрессы редкость, хотя она довольно стрессоустойчивая.

– Я занимаюсь дайвингом и скалолазанием – привычное дело заделать дыру в корпусе. Особенно на Марсе!..

– Когда ты всё успеваешь? – в её глазах читается восхищение.

Я выпрямляюсь от гордости и чувствую как превращаюсь в довольного павлина.

– Горазд не вышел на связь?

– Нет. Уже темнеет, что будем делать?

– Плохо. Я схожу в космолёт и попрошу у них вездеход.

– Я снова буду переживать.

– Такая у нас работа.

Женя отправился чинить воздуховод изнутри. Я могу немного расслабиться. Прожевав наспех мармеладную еду, наливаю себе стакан воды. Вода тоже целая история! Сейчас привозят воду с Земли, но она занимает очень много места и много весит. Что-то похожее на пластиковую бутылку – водоприлёт, как мы его называем, приземляется без возможности дальнейшего пользования – только разве в пределах Марса. То есть, прилететь он может, а улететь нет. Поэтому из-за необходимости снабжать нас водой приходится мусорить.

Помню, когда до полётов я находился в поиске работы, от нечего делать написал научную статью про запасы воды в недрах Марса. Метод, по которому можно было бы найти залежи, довольно прост: по поверхности разбросано очень много небольших кратеров. Те, у которых вокруг дыры существует припухлость, наполнены органическими жидкостями или газами. Те, у которых припухлости нет, а края сильно втянуты внутрь – наполнены неорганическими металлами. Достаточно найти нужный кратер, и проблема будет решена. Горазд перед уходом сказал, что они идут изучать как раз один из этих кратеров.

Я открываю бортовой журнал и считываю координаты. Сколько было скандалов, пока я не приучил всех записывать координаты планируемых вылазок вручную в обычный бумажный журнал, который я привёз на Марс с Земли! Женя упорно доказывал, что электронные записи ничуть не хуже, а навигатор работает без сбоев. Сейчас он сидел в стороне, нахмурившись, и пытался придумать, как наладить связь. Я промолчал – не стал язвить. Есть у меня такое хорошее качество – человеку и так не по себе, зачем его лишний раз мучить. Наверное, я слишком мягкотелый, поэтому и не стал командиром экипажа.

– Инга, проверь состояние собранных образцов и продуктов. Женя, следи за стабильным состоянием наших систем, а я отправляюсь на поиски Горазда, Вани и Оли.

– Возвращайся скорее, – Инга крепко обнимает меня, и я понимаю, что чувствую к ней нечто большее, чем просто симпатию.

До космолёта идти не так далеко, но приходится прикладывать усилия. Думаю о своём роботе-пауке, которого я делал в школьные годы. Вездеход хорошая штука, но есть места, где он плохо управляем. Понадобилось примерно минут двадцать, чтобы дойти – ключи от космолёта есть у всех космонавтов. Представил, как нам выдают один ключ на всех… Нет, специалисты ЗАСЛОН не настолько глупы.

Шлюз здесь более упрощённый, но и снимать с себя одежды необходимо меньше – по правилам, внутри корабля экипаж находится в плотной поддёвке, а не в свободной форме. Я для приличия постучался и только после этого прошёл в пункт управления космолётом. Меня встретил молодой мужчина, высокого роста, со светло-русыми волосами и голубыми глазами. Его мягкие черты лица создавали большой контраст с увесистым, взрослым мужским басом.

– Командир экипажа “Металл”, Вячеслав.

– Агап, старший инженер экипажа “Биология”. У нас пропала связь – вторая часть экипажа на исследовании. Темнеет.

Мы, космонавты, со временем начинаем понимать друг друга без лишних слов и уточнений – очень упрощает бытовую работу, а работу в экстремальных условиях упрощает вдвойне.