– Не хочет ли прекрасная госпожа продать его? Могу предложить достойную цену!

– Возможно, возможно, – ответила Олара. – Мне нужны знания из этой книги, чтобы решить.

– Пожелайте, и я сделаю список на джерендийском, – учтиво предложил Сид-Баранди.

– Боюсь, я не могу оставить свиток, – повторила Олара с той же вежливостью. – К тому же я хочу сама прочесть его.

– Ты владеешь староджерендийским, моя светлая госпожа? – поразился антиквар.

– О, нет! Что ты, почтенный! – засмеялась она. – Но если бы кто-нибудь научил меня… Возможно, я оставила бы в награду этот свиток.

– Я не силен в преподавании наук, – вздохнул Сид-Баранди. – Зато я могу дать за манускрипт отличную цену!

– Увы мне, – Олара не переставала улыбаться. – Любопытство влечет меня в сторону от выгодной сделки.

Вести разговор такими намеками – в духе местных. Всем всё было понятно. И что Олара нашла или украла этот свиток, и знает о ценности содержимого, которое хочет заполучить. И что у Сид-Баранди есть на примете выход, но важность сделки понимает и он, поэтому, чует выгоду. В том случае, если дело окажется настолько нечистым, что антиквара поведут в суд, он сможет с честным взором рассказать легенду, услышанную от Олары. Он присягнет, что догадка о предосудительности сделки даже не посещала его разум.

– Как жаль, – вздохнула женщина. – Придется оставить манускрипт в моем собрании без расшифровки, просто как вещь с загадкой.

– Может, ты подберешь в моей скромной лавке что-нибудь для своей коллекции? – лукаво улыбнулся антиквар. – Вот великолепный образчик древнего искусства!

– Да! – поддержала его Олара, рассматривая протянутую ей вазу. – Чудесная работа. И такая старая, ей лет полсотни, никак не менее!

Лавочник раскатисто расхохотался. Проверка была простейшей и удалась на славу. Перед ним стояла не случайная дурочка, а человек разбирающийся.

– Моя прекрасная госпожа, – обратился он к ней почтительно, отсмеявшись свое. – Я могу устроить тебе встречу с одним исключительным человеком. Он не только владеет староджерендийским, но и обучил меня. Если бы я имел хоть сотую долю его таланта, то смог бы без труда научить и тебя, но я простой лавочник, а он – великий ученый!

– О, почтенный Сид-Баранди! Почему ты думаешь, что манускрипт заинтересует этого ученого мужа?

– Потому, моя прелестная госпожа, – ответил антиквар с покровительственной улыбкой. – Что вот этот знак на манускрипте обозначает заботу о здоровье, а тот великий человек, с которым я хочу тебя познакомить – Вади-Ганзаги, великий ученый и личный лекарь царя!

Олара лишь кивнула, пораженная. Вади-Ганзаги и впрямь был великим ученым. На такое знакомство она и не рассчитывала.

– Спешу доложить, прибыл Орден морем, числом тысячи две, а то и более, и взял в осаду Ключице. Город же закрылся и парламентиров не принял. Орденцы приволокли пушку нарочитую и стали по городу стрелять, да пушка расселась и побила орденцев без числа, а пушкарей тех не нашли. Так и стоят теперь орденцы под городом, гарниза в городе, а решительного боя не было. Орден лишения терпит и осаду держит.

Дьяк тайных дел Тихий отложил грамотку с донесением лазутчика и посмотрел на Борвина. В палатке их было трое, князь, княжич и дьяк, делами тайными ведающий и о тех делах сообщающий. Проводил такие советы Борвин часто, но обычно в своих палатах. Сейчас же был объявлен сбор войска всего Великого княжества, потому засели они в походной палатке князя, дабы заслушать сообщения прознатчиков. Когда ж обдумать оные, как ни перед походом?

Князь сделал знак продолжать, и дьяк раскрыл следующее донесение.