Она хитро улыбнулась Ныру…

За прошедшее время беглец заработал репутацию мастера и одновременно смелого человека. Его сближение с онойяной из 319-го ареала тоже не осталось незамеченным. Ныр, по настоянию самой Орландины Истомухан II, был назначен проводником в разведывательную группу, в задачи которой вменялась работа в Восточном секторе. Причина, по которой Совет уровней Дна принял такое решение, была известна каждой онойяне во всех четырех участках Донного царства. В Восточном секторе проявилась непонятная активность различных сословных общин, от Владык до смертопроказниц. Вся деятельность концентрировалась вокруг нуклеаров, что не могло понравиться онойянской общине, ибо любые действия, касающиеся инфраструктуры Первограда, могли нарушить хрупкий баланс жизни и смерти скользящей в межпланетном пространстве мегастанции…

Глядя на спящую Зою IX, Ныр вспомнил, когда он в первый раз наблюдал, как онойяна снимает свой черно-серый, будто въевшийся в ее плоть, костюм. Первый раз они договорились встретиться в плесневых садах – водных резервуарах, берега которых были покрыты вековым мшаником и освещались зеленоватым свечением плесневидных наростов. Тело Зои IX, как и всех донных жительниц, было алебастрово-белым, Ныр в первые секунды даже побоялся прикасаться к нежной коже девушки. По всему телу, словно проведенные акварелью, струились неровные линии различных оттенков: от оранжевого до фиалково-розового – это были отметки симбиоза с иглокожим костюмом. Та одежда, в которую облачались онойяны, представляла собой живое существо: поверхность функционировала как плоть морских ежей и голотурий, а внутренняя «ткань» более напоминала множество крохотных ресничек-пиявок, благодаря которым происходил совместный обмен веществ. Иглокожий не мог жить иначе, если онойяна снимала его более чем на двенадцать часов, он погибал. В обмен же костюм давал защиту от электрошокера, колющих и режущих орудий и даже от огнестрельных приспособлений, которые иногда встречались в Четырех секторах. Обычно им давали собственные имена, Зоя IX называла свой Агхом.

Сейчас, вспоминая редкие встречи в плесневых садах, бывший изгой и голодранец, разглядывая мерцающие на коже девушки симбиотические линии, думал о том, что через несколько часов им предстоит тяжелая работа. И даже проникновение в сектор в День бесплотных жителей не делало вылазку менее безопасной. Да и задание, которое им ставила Епископ Донного тсарства, фактически можно было приравнять к подвигу. Группе необходимо было разведать обстановку и расположение сил вокруг ядерных двигателей, определить места возможной атаки, точки для проведения необходимых диверсий и, самое главное, попытаться захватить специалиста, который бы имел представление о том, что происходит.

Очевидно, Епископ Истинной церкви Всеблагого действительно хорошо разбиралась в людях. Новый подданный царства без короля почему-то был уверен в одном: как бы ни сложились обстоятельства, если станет вопрос о том, чья жизнь будет положена следующей, его или Зои IX, беглец, наконец понявший, что такое счастье, отвечал себе без колебаний – он отдаст за прекрасного инженера-конструктора и жизнь, и душу.

«За счастье надо платить вовремя», – пронеслась несвоевременная мысль, и Ныр заснул, улыбаясь, чтобы проснуться через два часа.

У младшего Фаддея от обиды и унижения даже слезы выступили на глазах, когда он осознал, что его волокут на шесте, продетом через связанные кисти и лодыжки, четверо окраинцев. Адубгарат болтался из стороны в сторону, словно голодранец, доставляемый на судилище. Однако через некоторое время пленнику удалось собраться с мыслями: «Да, я недооценил Изопфеноффа. Но убивать меня не собираются. По крайней мере, стоит запомнить дорогу».