Надзиратель электросетей Востока спешно шествовал к южной границе. Попытка войти в капитанскую рубку над Центральным нуклеаром не удалась. Уже подходя к центру мегастанции, Джон обратил внимание на избыточное количество охранительных патрулей в этом районе. Кроме них, в толпе сновали цепные псы Старейшин, одетые, как у них заведено, простыми работягами.

«Как иронично!» – Изопфенофф скривил губы в усмешке. Но в душе он не ощутил никакой радости, подумав про себя, что в его возрасте слишком быстрые перемены начинают раздражать. Но старый энергетик знал, что Адам Ройцеховск требует неукоснительного выполнения тех заданий, которые он сам считал архиважными. Необходимость спасения планеты даже от маловероятного, но необратимого ущерба, который могла нанести «посадка» мегастанции на Землю, была очевидна. Кроме этого, все работающие на «Адам Энерджи» знали: подвиг во имя корпорации оплачивается по очень высокому тарифу. Жив был создатель Первограда или нет, соглядатай космического города имел весомый пенсионный счет в «Аум Банке», зарезервированный в виде своеобразной корзины драгоценных и редкоземельных металлов. Ну а пожить Джон Изопфенофф намеревался еще лет пятьдесят-семьдесят. Конечно, здоровье не покупается ни за какие деньги – если имеются средства, оно монтируется заново.

Но спасение родной планеты откладывалось на некоторое время. Когда надзиратель электросетей обнаружил схожую картину и на южных границах, он понял, что время на реализацию задуманного необходимо пересмотреть. Тоннель, выстроенный специально на границе секторов для резервного обеспечения Центральной силовой установки, находился под плотным надзором сил правопорядка и Ассасината.

«Что могло привлечь Старейшин к ядерным машинам? Текущее обслуживание нуклеаров происходит по команде главных вычислителей. Про атомные двигатели вспоминают раз в десять лет. Очевидно, что, если усиление режима не будет снято, мне потребуется иная тактика и помощники». Старик недовольно сдвинул брови.

Затем Изопфенофф по-мальчишески перескочил коммуникации, которые в окраинных районах были выведены наружу, и углубился в мусорные кварталы.

«По крайней мере, одно дело сегодня необходимо закончить!»

Джон не сейчас заметил, что за ним вот уже несколько дней подряд следит его сородственник Адубгарат Фаддей. Что взбрело в голову шаловатому мальчишке, он и не пытался предположить: слишком был занят последнее время. Теперь же суету бестолкового энергетика необходимо прекратить, чтобы пятый муж его жены не стал тем чертиком из табакерки, который в самый неподходящий момент спутает все планы. Впрочем, относительно сына пана-управителя у Изопфеноффа родились некоторые конструктивные мысли, и теперь Адубгарат плутал по неизвестным ему мусорным закоулкам, ведомый к своей судьбе.

…Фаддей, как ему представлялось, осторожно и бесшумно двигался среди аккуратных стен из прессованного мусора, блуждая в воспоминаниях. Когда его, только что вышедшего из школы первых сословий, отец выдал за Елену ПР, Адубгарат был не то чтобы поглощен счастьем, но даже и погребен под ним. Воспитываясь и находясь большую часть времени в учебном первосословнике, расположенном в квартале Владык, он мог наблюдать множество первых жен, гуляющих в центре района. Уже тогда младший Фаддей наблюдал за одной из блистательных молодых дам, прогуливающихся вдоль рукотворного озерка. Если бы кто-нибудь тогда сказал ему, что он будет поженен на этой красавице, мальчик бы обиделся на злую шутку.

В День восшествия Господа на троне своем, который праздновался в максимальной земной удаленности от Солнца, Елена всегда избиралась одной из жен-порфироносиц. Уже будучи членом семьи, Адубгарат с замиранием сердца выглядывал из толпы, наблюдая за тем, как его прекрасная владетельница вся в белом с золотым шитьем несла багряницу Всеблагого во Храм. Он, как все тот же влюбленный недотепа-ученик, рассматривал Елену, то считая часы до очередности, то ревниво вглядывался в скопившийся народ: на кого больше смотрят люди? Конечно, на нее!