Никас Черистон был примерным сыном и с уважением относился к любому приказу отца. Парню только исполнилось девятнадцать, а он уже владел в совершенстве всеми видами оружия. Знак Черистонов — черной пантеры, помогал в ночи видеть своих врагов, но силы были неравны, их застали врасплох.

— Бесовское отродье! Сжечь гнездо отступников за сопротивление! — верещал гвардеец, пытаясь вставить выбитый глаз обратно в глазницу. — Щенка ловите! Остальных сжечь! Пусть камня на камне не останется, чтобы помнили, как нарушать дань Первенцев!

Сквозь черный дым слышались только крики несчастных и плачь матерей. Испачканный сажей, с кровавыми рваными разводами на рубашке и с мечом в руке, Никас стоял один против шестерых. Шальная пуля и конец его мучениям…

— Ничего! Габриэля Белонни взяли и тебя возьмем… — скрипнул зубами одноглазый, утирая рукавом окровавленное лицо. В единственном здоровом глазу бесновалась уверенность, что парень один не выстоит. Не далее как полчаса назад бездыханное тело графа скинули со смотровой башни.

Если раньше казалось, что ад за спиной, то при имени ублюдка, повинного в гибели любимой сестры, в груди юного графа демоны трубили о мести. Некогда близкий друг и соратник, с которым протирали штаны в королевской академии и кадрили однокурсниц, позарился на святое. Мало ему девок и шлюх разных сословий? Нет, нужно было опорочить честь его младшей сестры. Бедная Матильда не выдержала обмана. Девушку не готовили к подлости и интригам, она была домашней, спокойной и удивительно доброй… Габи забыл о глупышке на следующий день, как получил желаемое. А вот сестра не выдержала позора.

Меч упал к ногам Никаса, звякнув металлом об мостовую. Перешагнув, он пошел сдаваться, раскинув руки, словно крылья. В синих глазах был покой и полная уверенность. Турнир? Да это просто подарок небес! Он намотает кишки Белонни на кулак, и заставит сожрать. Ублюдок силен, но и Никас не лыком шит.

Странное это было зрелище: графский сын, не глядя, перешагивал через тела убитых и раненых, в то время, как гвардейская стража едва поспевала за ним, спотыкаясь и выкрикивая ругательства.

— Ты мне ответишь за глаз, щенок, — с ненавистью шипел в спину капитан. У него будет еще время расквитаться с графским сыночком. Турнир большой, никто не будет разбираться, чей клинок перережет аристократическую глотку. Черистона даже оплакивать будет некому…

После ночи всегда наступает рассвет. В самый темный час жатва была собрана и с первым лучом солнца над головой, наследники одиннадцати родов стояли спиной к закрытым воротам проклятого замка. Озлобленные, не верящие ни в черта, ни в Бога, готовые прямо сейчас разорвать любого на своем пути…

— Теперь все в сборе! — махнуло кружевным платочком придворное чучело в напудренном парике на приближающихся близнецов Стронгов. Брат и сестра держались как неродные, внимательно рассматривая льдистыми глазами цвета голубого хрусталя остальных участников турнира.

— Оу! Родственнички! — пошатываясь, махнул рукой в приветствии баронет Белонни.

У него чертовски болела голова, то ли от удара, то ли с похмелья, но это не мешало ему радостно скалиться при виде столь благородного собрания. Веселья бастарда никто не разделял, да и сам Габриэль заткнулся, заметив среди собравшихся бывшего заклятого друга Никаса.

— А это будет интересней, чем я думала, — протянула рыжая герцогиня, прекрасно понимая обстановочку.

Принц и принцесса смотрели на сводного братца как на грязь под ногами. И без того бледная кожа детей короля, казалась прозрачной, а теперь и вовсе они выглядели снежными скульптурами, обдавая холодным презрением.