– Евтихий Беневоленский… – проскрипел сквозь зубы больной.

– Да нет, не это, а другое, как вы себя в бреду называли. Князь… граф…

– Князь Багратион-Мухранский!..

– Ну вот, видите, какая ерундистика! Я, например, прекрасно знаю, что князь Багратион-Мухранский сегодня в десять часов по приказанию начальника штаба фронта генерала Попелло-Давыдова, своего дяди, на аэроплане улетел к красным и уже, наверное, там. А вы в бреду уверяете, что вы он. Вы мебель не ломайте!..

А я сидел в аэроплане, как в санях, и был спокоен, как в корзинке. И теперь еще вспоминаю… знатно летел. Да что, в самом деле, было волноваться? Для генеральского племянника, да еще князя, дерьмовую машину не дадут, да и пилота-растяпу не посадят! Наверняка самый лучший материал предоставили и весь маршрут с местом посадки обмозговали – лети да посвистывай!..

Посмотрел я на часики, спасибо товарищу Ефремычу, свои на память подарил – браслетку. Третий час в пути… Наверное, скоро приземляться будем.

Так и вышло…

Летели, летели еще немного и действительно чувствую – спускаемся…

Ура! Теперь, значит, наверняка у своих! На советской рабоче-крестьянской территории!..

И в двух естествах: Его светлость князь Багратион-Мухранский, он же член Реввоенсовета Красной Армии тов. Лисичкин!..

Ну и переплет!..

Спустились благополучно. Только товарищ Лисичкин немножко лоб стукнул, а князь Багратион-Мухранский мурлеткой перекладину изволил задеть…

А теперь за дело: учиним пилоту допрос. Начнем по-благородному.

– Позвольте вас, поручик, от души поблагодарить за благополучную доставку.

– Я только исполнял приказание, князь!

Мы пожали друг другу руки. Я посмотрел при этом ему прямо в глаза. Наверное, парень хороший. Главное, деляга. Свою специальность знает. Да-а, дела…

– Я бы хотел вас спросить, поручик… Объясните мне, где мы находимся, где ближайшее селение? Вам это, наверное, известно. Мне передавал дядя, генерал Давыдов, что маршрут будет выработан самим начальником отряда и вами, как лучшим летчиком всего отряда.

– Так точно, князь. Я хорошо знаю эту местность, так как часто делал в тылу у красных глубокие разведки.

– Укажите на плане, приблизительно, место нашего спуска.

– Извольте смотреть. Вот Тайгинск, откуда мы вылетели. Вот Красень, где стоит штаб армии большевиков. Вот Омулево, крайний пункт нашей железнодорожной линии. Эти три точки дают треугольник. По линии Красень – Омулево мы и находимся, конечно, в зоне красных. От Красеня верст двадцать. От ближайшей деревушки верст восемь. Здесь самое глухое место. Я раз даже здесь спланировал. Мотор испортился. Починил мотор, снова поднялся – и никто даже и не подозревал.

– Какие были даны инструкции лично вам?

– Доставить вас приблизительно в эту территорию. В случае благополучного спуска вступить в ваше полное распоряжение, аппарат испортить, взорвать. Там под сиденьем есть заряд. Если вы не найдете нужным иметь от меня помощь, то мне приказано постараться перебраться обратно к себе. Явившись в отряд, сделать подробный доклад только начальнику отряда. А остальным объявить, что мы потерпели аварию во время глубокой разведки в тылу красных, что вы, князь, погибли, а я спасся.

– А вам известно, зачем я сюда прибыл?

– Совершенно не известно! Но я, конечно, догадываюсь.

– Ах, да! Какой я предложил вам нелепый вопрос!.. Вы правы. Догадаться очень просто.

– Конечно. Вы прибыли, чтобы переодетым пробраться в красный штаб и получить оперативные планы путем опроса или путем осмотра, так сказать, для разведки.

– Послушайте! Да вы читали мое предписание? – закричал я, сделав удивленное лицо.