"Раньше любила, – печально ответила Татьяна, – но теперь я для этого слишком стара. Кладбище далеко, и я больше не в силах дойти туда пешком, а трамваи пугают меня – там нынче ужас как много людей".

"Кстати, о кладбищах, завтра я собираюсь навестить могилу своего отца", – объявила я, на что Татьяна покачала головой, сомневаясь, найду ли я её, и если да, то в каком состоянии, ведь она не видела ту уже несколько лет.

Наконец пришло время прощаться, и, честно пообещав зайти опять на следующий день, мы двинулись обратно в гостиницу.

6

Рано утром я отправилась на могилу своего отца в старой Александро-Невской Лавре – монастыре, который сегодня необитаем и заброшен, поскольку монахи вынуждены работать, как и все остальные, а потому разошлись на все четыре стороны.

"Не ходите туда. Вы, возможно, увидите могилы разрушенными и осквернёнными", – грустно сказали в разговоре со мной несколько стариков, но я, как водится, была полна решимости проверить всё сама.

Пройдя через знакомые ворота монастыря, мимо дворца, который прежде являлся резиденцией митрополита Санкт-Петербурга, и мимо громадного собора, где покоятся мощи святого покровителя этого города Александра Невского, я наконец-то достигла некрополя, где лежал в земле мой отец. Хотя все захоронения и были покрыты толстым слоем снега, я вскоре всё-таки нашла его могилу, потому что грубо отёсанный деревянный крест, который мы с мамой установили в 1919-ом году, так и стоял достаточно ровно и на нём хорошо читалось полное имя моего отца, написанное чёрными буквами. А ещё там была маленькая иконка Воскресения Христова, прибитая нами к кресту, и истрепавшийся венок из мишуры, который мы с таким трудом купили в те дни Красного террора.

И когда я разрушила красивое белое покрывало, счистив руками снег, я обнаружила, что могила цела и всё ещё покрыта мелкими камешками, которыми мы замостили её вместо укладки надгробной плиты, являвшейся для нас в те дни непозволительной роскошью. Да, всё сохранилось в точности так, как мы и оставили много лет назад, и даже на месте был розовый куст, что сильно разросся и, очевидно, цвёл в этом году, так как на нём виднелись засохшие, ломкие цветы. Мне стало жаль, что я смела́ с могилы тот чистый белый снег, поэтому стала вновь укладывать его обратно горсть за горстью и потом разравнивать, оставляя по всему холмику следы своих пальцев. Закончив эту работу, я опустилась на колени и низко, по-русски поклонилась до самой земли. А затем сорвала один из маленьких коричневых цветков и покинула кладбище, довольная тем, что мой отец покоится там с миром.