Остановка за гостиницей, у площади.
Вера кивком поблагодарила, и вышла на улицу.

Снегу намело! Ветер утих, поработав на славу. Тёмное облачное небо висело низко и явно обещало вскоре подсыпать ещё снежку. Вера с сомнением посмотрела на свои сапожки. Сапожки были до половины икры. Тут валенки надо. И двинулась по полу протоптанной тропинке, надеясь, что та приведёт её к остановке.

Вере повезло. Остановку она нашла сразу, более того, пятый автобус подошёл через десять минут. Правда, желающих попасть в его тёплое нутро оказалось предостаточно. В основном это были разбитные тётки бальзаковского возраста с клетчатыми сумками, в валенках с калошами и платках поверх шапок из искусственного меха.
Через несколько остановок они выгрузились полным составом, и дальше автобус пошёл практически пустой.

Лишь на заднем сиденье ворковала парочка, не обращая ни на кого внимания, культурно сплевывая поедаемые семечки в газетный кулёк.
Да спереди сидел сурового вида мужчина лет под шестьдесят в потертой шапке-ушанке и ватнике.
Вот и конечная.

Вера вышла из автобуса, который тут же развернулся и укатил в противоположном направлении.
Явная окраина, то тут, то там частные дома за высокими заборами.
Окликнула пожилого мужчину, который тоже вышел здесь, и не торопясь шёл мимо.
--- Подскажите, где Лесная улица?
-- Эта и есть Лесная. Какой дом надо?
-- Двенадцатый.
- Эка! -- с удивлением сказал мужик. -- Так двенадцатый сгорел ещё по лету.

6. Глава 6

-- Как сгорел?! -- Вера почувствовала, как земля уходит из-под ног.
-- Так как-как. Пожар был, вот и сгорел.
-- Погодите... Но я… Мне посылку прислали, на днях. И обратный адрес этот был.
Лесная улица дом 12.
-- Не знаю, барышня, что вам и сказать. Только сгорел дом-то по лету, как есть сгорел, -- и он отправился куда шёл.
-- Погодите! А Князева А. И.? Что с ней? -- Вера его догнала.

-- Александра Ивановна? -- переспросил он, и в голосе его чувствовалось уважение.
--Не знаю, написано было Князева А. И.
-- Так в село она переехала, года два как. Дом-то она ещё в прошлом годе продала.

-- А что за село? Мне надо с ней поговорить, к ней приехала, -- сказала Вера, чувствуя, что поездка, похоже, затягивается.
-- Село-то? А бывшая барская усадьба где. Отсюда с десять километров будет.

Погода тем временем начала портится. Хотя чего и ждать от середины ноября в наших широтах.
Нет снега с дождём с утра до вечера, уже хорошо.
Похоже, как раз нечто подобное готовилось излиться с совсем потемневших небес.
Дядечка посмотрел на пригрустневшую Веру.
-- Да не кручиньтесь, барышня.
Видите, вон тот дом с синим крыльцом?
Там Петрович живёт, занимается извозом потихоньку. Если дома, вмиг доставит.

Вера видела. Крыльцо, правда, давно потеряло первозданный цвет и назвать его синим мог только тот, кто помнил ту его первозданность.
-- Спасибо большое за помощь! -- она улыбнулась, а тот кивнул и отправился дальше.
Вера, поглядев на многообещающие тучи, поспешила к крыльцу.

Поднялась по его отчаянно заскрипевшим ступенькам и постучала в довольно обшарпанную дверь.
За дверью было тихо.
Вера стукнула еще раз, да посильнее.
Тишина.
-- М-да. Похоже, нет Петровича.

И улица, как назло, была пустынна.
Вера напоследок так приложила дверь кулаком, что послышался звон упавшего толи ведра, то ли ещё чего столь же звонкого.
-- Да едрит через ангедрит!! -- завопил кто-то фальцетом.

Дверь распахнулась, и Петрович - а это был он - вывалился на улицу.
Весь вид его кричал:
- Пива!
Глубоко посаженные глазки смотрели на божий свет с небритого лица с великой тоской. Спортивный костюм с золотыми когда-то лампасами и полу стертой надписью «Адидас» жевано висел на тощем торсе.