-- Надо же! -- удивилась Вера
То никак на ночь не снять, а тут сам свалился.
Она взяла перстень, который был темен, потеряв прежний блеск, и стала надевать на палец.
Попыталась, потому что теперь тот никак не хотел налезать.
-- Экий странный подарочек... Как Светик сказала -- родовой? Хорош родовой, не надеть теперь, -- она даже приобиделась.
Откуда-то потянуло сквознячком, голые ноги покрылись пупырышками и Вера быстро подобрала их под себя.
-- Что ж вы, барышня, дверь-то не закрыли? Так и простудиться недолго, кхе-кхе.. Иль похуже чего...
Вера подпрыгнула.
--- Кто тут?!
--- Известно, кто. Истопник здешний.
Вера обалдело закрутила головой, однако увидеть собеседника ей не удалось.
Сон, похоже, продолжался.

-- Истопник?! Здесь центральное отопление, вообще-то.
-- А вы бы прикрылись, барышня. Негоже перед мужичиною девице благородной тут.. кхе-кхе...
Вера разозлилась.
-- А ну-ка прочь из моей комнаты! Мужичина ... Звали тебя?
Дребезжащий голос закхекал.

-- А чего меня звать? Федюша сам знает, когда печи-то проверять, кхе-кхе...
У Веры голова пошла кругом, но прикрылась она основательно, завернувшись в покрывало, которое было явно шерстяным, и покалывало голые плечи.
Невидимый Федюша прошаркал мимо, продолжая бормотать нечто маловразумительное. По крайней мере, Вера из его ворчания разобрала только "барыне доложить надоть" и "негоже вот девице-то ".

-- Сюр!! Явный сюрр... Или у меня крыша едет? -- призадумалась Вера. Никогда не замечала она за собой этаких странностей.
Да и никаких странностей не замечала.
Когда звук шаркающих подошв стал затихать, Вера осторожно слезла с кровати и на носочках медленно двинулась в направлении затихающего звука.
Вышла в гостиную, огляделась по сторонам, раздражённо прошептала:
-- Печи проверить.! Ну, и где тут печи?
Печей не было.

Было кое-что поинтересней. В стене гостиной зияла дыра.
Настоящая дыра, тёмный ореол которой резко выделялся на фоне зеленовато-желтых обоев.
И оттуда тянуло сквозняком.
-- Вот дела... Дыра! Откуда?! Вчера её не было.
Она подошла поближе, протянула было руку, но сразу отдернула.

А дыра... На глазах стала затягиваться, и не успела Вера ахнуть, как исчезла совсем. Перед ней была ровная стена, и обои весело поблескивали в свете фонаря за окном.

Вера тупо смотрела на стену, и мыслей в её голове не было от слова совсем.
Потом её осенило:
-- Я сплю! Это сон, сон, -- но на всякий случай ущипнула себя, да как следует, за мочку правого уха.

Было больно, и ещё как. Ведь рука-то у Веры тяжёлая.
Она зашипела и дернулась.
-- Ладно, будем считать, что мне показалось. Не было никакой дыры, а вот Федюша этот точно приснился.
Всё объяснилось, на сердце полегчало, и Вера отправилась назад в спальню.

За окном все ещё было темно, а значит, рано совсем и не стоит торопиться вставать.
-- Может, ещё какой сон увижу, -- подумала, зевая, Вера, -- и желательно с участием мачо, -- пронеслась коварная мысль.
Но не суждено было Вере уснуть по новой. Нет, нервная система у неё была такая, что крепче атлантов. Однако требовательный стук в дверь не дай ей смежить веки.

-- Это не отель, а проходной двор какой-то!
На всякий случай она оглядела себя. Всё чин чинарем, в одеяле с ног до головы, только голова торчит.
-- Да входите уже! -- крикнула, и на всякий случай -- небывалое дело -- перекрестилась.
С той стороны дверь дернули раз, другой. Она стояла как влитая.
Стук раздался опять.

Вера сбросила одеяло, крикнула:
-- Иду уже! -- и, накинув пушистый голубой халат, который доходил ей до колен, а рукава до локтя, пошла к двери.