– Эдмун, дорогой, все в порядке? – отвлеклась Вивьен от изучения каких-то своих документов.

Директриса быстро отвела взгляд, стоило мне оторваться от созерцания портрета в каталоге. Женщина невольно поежилась, когда я стремительно поднялся с кресла, и моя мощная фигура нависла над ее столом.

– Вот эта девушка, – ткнул пальцем в изображение Маришки.

– А… тебя новенькая заинтересовала, – проскользнуло легкое удивление в ее голосе. – Знаешь, сколько работаю, всегда удивляюсь. Некоторые годами ждут, но их так никогда и не выбирают. А кое-кто приходит и сразу в дамки.

– Когда она пришла? – вновь уставился на портрет, не зная, что и делать, совершенно не понимая, как это понимать.

– Так вчера и пришла. Эдмун, извини, что вмешиваюсь в твой выбор, но все-таки осмелюсь предложить тебе другую девушку, – чуть попятилась Вивьен, сбиваемая осязаемой волной моего нетерпения.

– Почему?

– Понимаешь, художнику пришлось потрудиться, чтоб придать ее лицу красок. На самом деле она такая бледная, печальная, неразговорчивая и угрюмая, что я вообще была уверена, на нее и не взглянет никто. Посмотришь каталог еще раз? – предложила она.

Печальная, неразговорчивая, угрюмая? – никак не подходило подобное описание для жизнерадостной и непосредственной Маришки. Что могло случиться такого, что дочка Аллена накануне своей свадьбы пришла в контору невест для драконов? И как ее родители отпустили? Теперь я невероятно жалел, что последние дни избегал встреч с ней и командором.

– Вивьен, мне нужна именно эта девушка, – твердо сказал я. – Сегодня.

– Конечно, дорогой. Как скажешь. Эдмун, ты знаешь правила. Девушку доставят к подножию твоей горы.

– Буду ждать, – в полном смятении покинул особняк, где располагалась контора.

За четырехчасовое ожидание, чего только не передумал. Двойник? Сестра-близнец, о которой я не знал? Ну нет… Интуиция подсказывала, на карточке портрет именно Маришки. Самым разумным объяснением виделась мне смерть ее жениха. Убит? Умер от неведомой болячки? Если так, Маришка страдает и могла решиться на отчаянный шаг.

Когда карета с эмблемой каталога драконьих невест остановилась у скального плоского уступа, где обычно оставляли девушек, я не вышел сразу из своего укрытия за громадным валуном, принялся наблюдать за девочкой.

Возница помог ей выйти и, не задерживаясь, покинул место временной остановки экипажа.

Маришка расправила широкую юбку шелкового изумрудного платья и села на стесанный камень. Я впервые видел ее такой. Такой нарядной. В ослепительном платье невесты. Непослушные волосы убраны в безукоризненную прическу. Тонкие пальчики теребят свадебный венок. На подкрашенном косметикой личике – решимость и вызов. Печали и скорби ни грамма. А ведь, если бы Лирт умер, скорбь обязательно присутствовала.

Оставаться в неведении становилось невыносимо.

– Здравствуй, Маришка, – спустился к ней по едва различимой тропе.

– Эдмун? – заморгала она недоверчиво. – Эдмун…, – выдохнула почти счастливо. – Как хорошо, что это будешь ты, – одарила меня робкой улыбкой.

– Хорошо, что это буду я? – присел подле нее на камне. – То есть тебя устроил бы любой дракон?

– Но ведь выбираете вы нас, а не наоборот, – опустила она глаза на мыски своих лакированных туфелек.

– Маришка, что случилось? – боролся я с желанием немедленно подхватить ее и утащить в свой дом. Сегодня она выглядела самой настоящей невестой, выглядела совсем иначе, чем я привык видеть ее. Но вот, что осталось совсем прежним – аромат. Как и всегда, Маришка пахла не духами, а морской солью, пахла озерными ракушками. Каждый человек пахнет индивидуально или не пахнет вообще. Как правило, людской аромат не будоражит дракона, но ее запах был особенным. Особенным для меня.