Абоны простились с ней при выходе из больнице и отправились по своим делам.

Атти не могла не вздохнуть с облегчением. Как и не отметить тот факт, что старший многозначительно посмотрел на Оаэ, а та кивнула, словно получила молчаливый приказ.

Аттика не знала как к этому относиться. Это одновременно было приятно и раздражало.

Итан был ей рад.

Она уже была у него в гостях пару раз и влюбилась в четырёхлетних близнецов-сорванцов, рванувших к ней с порога и почему-то сразу привязавшихся и принявших чужую тётку как родную.

Атти не могла не улыбнуться при виде белокурых кудрявых мальчишек.

Они уплетали уже по третьему золотому волшебному яблочку, когда на айкор поступил вызов от Гвилима Хора.

– Да, – приняла она звонок.

– Плоды работают, – без обиняков начал генерал. – Но их недостаточно, чтобы спасти все города. Золотым дерево стало лишь у нас. Остальные красные просто погибли. Ты можешь с этим что-то сделать?

Аттика с шумом выпустила из лёгких воздух.

«А я откуда знаю!?», – хотелось прокричать ей в ответ.

– Ох, и не простое дело быть ведьмой, – съехидничала Дива.

– Попробую, – сдержанно ответила Атти, игнорируя интеллект.

Ей уже начало казаться, что будь она обычной работягой в парниках, жизнь её была бы гораздо легче.

«Легче, но не приятней», – одёрнула она себя.

Свобода, власть, богатство, приключения, магия просто так не даются, – улыбнулась иномирянка. – У всего есть цена.

– Надеюсь на тебя, – ответил мэр и отключился.

«Вот это вера», – на пару секунд потеряла Аттика дар речи.

С одной стороны, подобное доверие было приятно, а с другой… это было нелегко.

Она решительно поднялась.

– Уже уходите? – встрепенулась госпожа Итан, которая упрямо игнорировала просьбы Атти обращаться к ней на «ты», и чуть ли не боготворила и в ноги не падала от благодарности за милость, оказанную их семье, и спасение мужа.

А ещё очень гордилась тем, что Аттика у них бывает. И очень старалась быть просто благодарной, но не могла не думать о выгодах благосклонности ведьмы.

А у кого из нас нет тёмной стороны? – подумала Атти, пытаясь приглушить чувство неприязни.

В конце концов, мы видим в других то, что есть в нас самих.

И если нас что-то особо раздражает – это лишь повод серьёзней задуматься и заглянуть в саму суть Себя. Ту глубину и темноту, которую ты сама прячешь от себя.

Аттика попыталась улыбнуться ей как можно искренней.

– Да, Лили. Срочные ведьминские дела и всё такое, – попыталась она пошутить.

– Надеюсь, вы скоро навестите нас вновь? – даже не смогла усидеть на месте от нетерпения и волнения женщина, рванув за поднявшейся Атти.

– Да, конечно, – как можно мягче попыталась отозваться она и побыстрее убраться.

– Спасибо вам, спасибо, – схватила Лили её за руку, едва не поцеловав.

Атти в ужасе успела её вырвать, вскрикнув:

– Лили, это уже слишком! – С отвращением думая о том, что где-то там… в глубине своего естества… на самом деле… ей приятно подобное поклонение и почёт.

На этот раз Аттика скривилась от неприязни к самой себе. Осознания собственной тёмной стороны.

Власть. Почёт. Уважение. Как и богатство.

Сладкие, как мёд.

И через Лили Вселенная даёт ей это понять о Себе.

«Спасибо», – мысленно поблагодарила Атти.

Нет ничего хуже, чем врать себе, глушить и бежать от своей «тьмы».

В нашей тёмной стороне, как правило, зашиты самые мощные дары и ресурсы. Если можем смело смотреть ей в глаза. Если имеем смелость принять её и полюбить, отринув навязанные шаблоны. И если можем экологично проживать. В идеале не заражая других.

Например, ярость и гнев Атти уже давно научилась проживать самостоятельно.

Ещё когда жила среди людей, она уходила в лес и орала изо всех сил, сколько могла. И сколько хотела. Доставая всё это дерьмо из своих глубин. Из живота. Выталкивая. Выкрикивая. Вывизгивая. Матерясь, если требовалось. Посылая всех, если был импульс. И крича всё, что она хотела прокричать кому-то. Или себе. Или миру. Высказаться. Выплакаться. Прореветься.