Густаво Флорес оробел. В общем, его судьба безнадежно проигрывала судьбе его героев, как минимум, из его рассказа «Отпуск». Он был обречен на открытие.

Взаперти

Мино приговорили к домашнему аресту на время выяснения обстоятельств дела. Наручники с него сняли, но на всякий случай нацепили с виду игрушечный браслет на запястье, похожий на те, которыми окольцовывают проживающих в гостиницах или пришедших на концерт людей… Но все-таки браслет был необычным, а со встроенным чипом, о местонахождении которого легко можно было узнать, находясь в любой точке планеты. Престарелый француз строгим голосом сообщил об этом с экранов, установленных в доме, ставшим местом заточения Мино. Этот престарелый француз напомнил Мино главного редактора Le Figaro Эсьена Мулле. «Все они на одно лицо, эти французы» – подумал Мино. А что касается браслета, то от него все равно можно было избавиться, если очень постараться, поэтому решили охранять Мино по старинке. Дом был оцеплен необходимым количеством хорошо обученных головорезов, отметившихся убийствами во многих горячих точках современности (об этом Мино также узнал от того же похожего на Эсьена Мулле престарелого француза, который вещал с экранов и сопровождал свои предостережения суровым взглядом). И у Мино появился стимул тренироваться. Снаружи его, вполне возможно, ожидала армия злых мужичков, готовых на все, чтобы размозжить кому-нибудь голову, а уж от такого непутевого писателя, считающего их лоботомированными недоумками, они и подавно мокрого места не оставят. Тренироваться Мино решил тоже по старинке, памятуя о том, что солнце, воздух, онанизм укрепляют организм. Слава Богу, разрешено было гулять во дворике два раза в день, и круглосуточно смотреть каналы порнографического содержания, кроме которых, собственно говоря, ничего другого экраны, вмонтированные в стены, не показывали. Особенно Мино нравилась французская порнуха. Она была пропитана не только развратом, но каким-то естественным эстетизмом. Хотелось пересматривать многие сцены, и Мино заказывал повтор некоторых фильмов. К счастью, такая опция была ему доступна, наряду с выбором для себя меню, как минимум из трех салатов и/или закусок, трех горячих блюд и трех видов прохладительных напитков. Чай и/или кофе Мино мог получить из специального автомата до пяти раз в сутки, нажав на кнопку с понравившимся названием, особенно, ему нравилось название «голубая лагуна». Вкус, правда, не очень радовал, но Мино к нему привык. А вот с супами дела обстояли куда хуже. В день Мино полагалась одна тарелка супа, и естественно, безальтернативного, так называемого «супа дня». Такими супами обычно были кремы-пасты-гели, но только не супы, из зеленого горошка, шпината, спаржи, шампиньонов и прочей растительности. Самой главной неожиданностью для Мино стал горячий морковный суп, в службе доставки его назвали «привет из Исландии». Единственным кулинарным успехом выдался сырный суп. Мино назвал его «швейцарским», а полным провалом для Мино оказался луковый суп. Он совсем не напоминал ему те луковые супы, которые он употреблял в родных пенатах. «Значит, все-таки французы не умеют готовить луковый суп», – рассуждал Мино каждый раз, когда выливал его из миски в унитаз. Мино хотел съесть настоящий борщ, с пампушками, политыми соком чеснока и покрытыми большим слоем смальца, и чтобы в борще обязательно плавала настоящая не консервированная гигантская белая фасоль, и шкварки, чтоб подавались к нему, и сметана, в которой не тонет ложка. А еще он хотел суп щавелевый, так называемый зеленый борщ с соком лимона и перепелиным яйцом, и солянку мясную сборную, и рыбную, и уху с водкой, и харчо, и много всего еще разного хотел Мино. И свекольник, когда жарко, и гороховый суп с копченостями, когда холодно, и пресловутый куриный бульон с лапшой, который здесь тоже, как выяснилось, готовить не умеют, или не хотят. Да и для кого, собственно, стараться? А приготовить что-либо самому Мино было запрещено. Все продукты тщательно проверялись перед использованием. Мино поставляли немного овощей и фруктов, именно в том количестве, которое не могло причинить вред организму Мино, даже если он съест их, когда они сгниют. А вот сырое мясо, рыбу, молочные и прочие скоропортящиеся продукты Мино не получал. Логика была проста: «спрячет Мино еду, она испортится, бактерии там всякие, инфекции, потом съест – и кранты». Так что Мино был лишен одного из любимых своих занятий: поварского дела. Узнав о том, что готовить ему запрещено, Мино невольно вспомнил актера Ришара, игравшего французского повара в грузинском фильме, в котором по сюжету этому по уши влюбленному, помимо жены, в свое дело повару, уже открывшему свой ресторан в Тифлисе, коммунисты запрещают этим делом заниматься, отбирая у него, помимо жены, еще и ресторан, превращая его в посредственную точку общепита. Словом, все, что может быть частью души и смыслом жизни, коммунисты легко присваивают себе и уничтожают. Allons enfants de la Patrie, Le jour de gloire est arrive!