в такой любви, но… он любил её рассудком. И ещё потому, что Наташа была дочерью Ольги. И наверно последнее являлось самым главным – чтоб не спешить с поиском жениха Ольги.

Мы помним – с того момента когда он увидел Ольгу в бессознательном состоянии у истукана Перуну, жизнь его наполнилась сугубо личным смыслом. Здесь он тоже не признавался себе… и гнал такую мысль от себя, но… мужской душой и мужским сердцем он любил Ольгу. Не позволяя себе думать о других греховных посягательствах, он удовлетворялся тем, что создал условия позволяющие просто видеться с Ольгой ежедневно. Была ли преступной такая любовь к Наташе и её маме? Тоже сложный вопрос… но наверно – да! Преступная с точки зрения морали, да и со всех точек зрения, – к себе, к Наташе и Ольге. Преступная тем, что он не додавал Божьей искры, скрывая её во лжи, ни себе, ни Наташе, ни Ольге! Преступная ещё тем, что он не хотел видеть рядом с Ольгой её возлюбленного Букрата и, как бы, препятствовал такой встрече. Отдалял её. Но!..

Последние события и события, особенно 1916 года, когда российская армия проигрывала на поле сражения, и, любимое им российское государство, явно сдавало во внутренних политических играх, заставило полковника немного отодвинуть на второй план личные душевные переживания – и поставить на первый план разумную личную необходимость.

Здесь явно бы помог Наташин отец охранять семью в дальней дороге, будь он ещё живой. Поэтому он и усилил поиски.

Есаул Евгений Батуринцев, имеющий хороший природный нюх, побродивший по уцелевшим казачьим войскам западного фронта, и по прифронтовым селениям, не далеко от главной фронтовой дороги, забрёл таки в селение деда Грыцька. Не даром говорят, что если настроиться на волну искомого человека, и, если ты имеешь природный дар, то будешь видеть такую волну, как нарисованную на бумаге траекторию. И эта волна, эта траектория приведёт тебя к цели. Нужно лишь очень хотеть!

Правда это, или нет, но есаул Батуринцев спешился возле небольшого стада овец и засмотрелся как красивая женщина делает овцам уколы, а те, как околдованные, стараются опередить друг дружку, чтобы получит свою порцию. Он остановился с полуулыбкой на лице, и его конь, кажется, тоже улыбался. Женщина на миг оторвалась от своего занятия, подняла голову и одними глазами, но приветливо спросила: «Что нужно?».

– Как минимум хотел бы напоить коня и самому прилечь под деревом, чтоб немного отойти от дороги.

– А как максимум? – уже приятным голосом спросила она.

– Если это прилично, то найти приют до следующего утра под жилым кровом и скромный обед за небольшую плату. Давно в пути и… поиздержался я.

– Не смею задавать лишние вопросы, но если вы хороший человек, то здесь сможете получить и то, и другое бесплатно… и потом продолжайте свою одиссею. – Женщина подняла руку вверх и через минут пять к ней подошёл недалеко работающий мужчина. – Отведите офицера к отцу – обратилась она к нему.

Дед Грыцько был рад. Сели ужинать и пошли почти двухгодичные воспоминания. Вспомнили и то как отстреливались от дезертиров, пытавшихся захватить воз деда Грыцька. Зашла дочь деда Грыцька, села напротив мужчин и с удовольствием слушала их байки, не проронив ни слова. Дед Грыцько просил передать, если сам встретит есаула Букрата, что шорную мастерскую он построил, шьёт шубы и дёшево продаёт их русскому царю для его армии. Говорили почти до половины ночи.

На следующее утро есаул Батуринцев выяснил всё, что ему было надо. Завтракали втроём – дед Грыцько, его дочь и есаул. Здесь он и распросил все приметы. Как будь-то бы пазлы сходились.