Заведение средней руки, повесившее бархатные шторы, похоже тянулось в высшую лигу, но его не пускали предательский, хоть и не навязчивый рой мух, застиранные скатерти, и громкие препирательства с клиентами бой-мальчиков.

За ближайшим к нам столикам сидело двое, говорящих так, чтоб было слышно на весь зал. Наверно им так надо! —

– Что вы такое несёте, Михаил Борисович?! Чуть ли не крикнул один из них. – Бред! Вы хотите сказать, что российский магнат отправит свою семью по морю в одной из этих ржавых посудин?! Полно вам! – Разве только он хочет избавиться от жены?! Ну а дети? – явный бред! – Да и жена у него, говорят, в королевы годится! – Нет, никогда не поверю! – И он провёл рукой по голове, как будто там у него была шевелюра, обидно отвернулся и стал изучать публику заведения.

Его визави, мужчина лет сорока пяти, дороговато, но очень безвкусно одетый, однако с красиво повязанным галстуком, и с роскошной копной рыжих волос, глотнул очередной глоток пива, взял кусочек вяленой кефали, уже хотел засунуть её в рот, но… остановился. Он улыбнулся презрительной полуулыбкой с прищуренными проницательными глазами, прошивая собеседника насквозь!

Улыбка выражала не только отрицание, но и явное превосходство! В данном случае – превосходство шевелюры над лысиной. Даже мелкое помахивание не засунутым в рот кусочком кефали, говорило о том, что он хоть на пол ступеньки, но выше собеседника. – Ясно! – У газеты, которой он служил тираж был больше на 200 – 300 экземпляров. И он хоть и вяло, но с превосходством убедительно сказал.

– Мелко плаваете Сергей Абрамович, как и ваша газетёнка! Вы не видели те посудины изнури, а их кстати две… как близнецы… улавливаете? Одна здесь у пирса, а вторую уже двое суток колышет волна на рейде. К чему бы это по вашему?.. Ждет! – Явно кого то ждёт-с! – На этом последнем слове он наконец засунул несчастный кусок кефали в провал рта и даже не посмотрел в глаза собеседника. – Это означало по его разумению, что победа за ним…

– Да хоть и десять ржавых посудин! – Огрызнулся Сергей Абрамович. – Яичная скорлупа – есть скорлупа! Первая мало мальски волна опрокинет её килем вверх! – Это во первых, а во вторых – ваша газета хоть и больше тиражом, но тираж не покупаемый! – Дорого цените свои фальшивки. А наша газета расходится мигом – потому, что там чистая прав… да! – На слове «правда» язык его чуть споткнулся… Как бы не решался выговорить слово целиком… но справился!

– На счёт газет мы ещё поговорим. А на счёт посудин, то никакая волна их не опрокинет! – Они как Ваньки-встаньки. Я одну из них видел в доке… там тако-о-о-е! А что она похожая на ржавую – так это краска такая. Специальная… непривлекательная… Здесь хитрость большая… заложена… Вы же в док не заходите… доступа нет!

– Просто наша газета док не освещает – нет такой надобности… А на счёт хитрости вы загнули! – Все биндюжнике знают, что российский магнат отправляет свою семью на египетские пляжи. Загляните на последнюю страницу «Одесские новости», там вы увидите фотографию его жены даже в пляжном костюме. – К стати… одна газетёнка подобна вашей – тутже поведал его собеседник, сообщила, что пока вы собирали сведения, он уже отправил её на торговом судне куда следует… не читали? – Наш брат газетчик, чтоб быть первым, такое наворотит, так следы запутает, что никакой сыщик не доберётся до истины.

– Вот здесь вы правы! – Но, смею вам заметить, я подобных газет… не читаю.

Подошёл клерк, принёс очередную порцию пива и сотворил перед их носом сальто подносом с пивом так, что они отшатнулись! Бокалы подпрыгнули и, сволочи, как ни в чём не бывало, стали на своё место, не проронив ни капли драгоценной влаги. Клерк отметил про себя, что произвёл впечатления, поставил бокалы на стол, заискивающе улыбнулся, ожидая чаевых, и сказал.—Господа, не слыхали новость?