С этими словами он поднял конвертоплан в воздух и улетел. Гарри и Барри продолжали стоять и чесать головы. После того как аппарат скрылся из виду, парочка двинулась из города в неизвестном направлении.

Через полчаса конвертоплан приземлился возле небольшого холма. Зархаев выбрался из него и подошел ко входу в бункер, который был замаскирован под огромный валун. Старик вытащил ключ и уже попытался открыть дверь, как вдруг раздался голос:

– Никому не двигаться! Оружие на землю!

– Да что ж за день то такой?! – чуть не плача, крикнул Зархаев.

– День сегодня весьма хороший для нас, – и тут к Ахмеду подошел солдат в тяжелой боевой броне.

– Армия Правительства США. Мы уже давно тебя тут караулим Зархаев – ответил солдат и крикнул другому: – Эй, рядовой! Разберись с девушкой!

Тот подошел к Нэнси и грозно спросил:

– А ты кто?

– Я… Я начальник каравана из Сан-Франциско. Меня шантажировал этот тип, – и она показала на Зархаева, которому первый солдат засовывал кляп в рот.

– Ммммм! – пытался что-то сказать Зархаев.

– Это похоже на него, – ответил солдат. – Ладно, проваливай отсюда.

– Ммммм! –опять промычал Зархаев.

Солдаты забрались в конвертоплан Ахмеда и полетели в сторону глубоководной научно-исследовательской станции «Нептун» в Тихом океане. Нэнси с грустью проводила их глазами.

Накануне прибытия андроида Ника в Сан-Франциско, в 30-ти этажном здании казино, расположенном на Алькатрасе, поздним вечером сидели преступные боссы города Си и Цзинь. У них в казино был совещательный зал на целый этаж, где они часто собирались и обсуждали свои планы. Си сидел за игорным столом и, покуривая трубку, играл в блэкджек с Пином. Пин являлся правой рукой обоих боссов. Жестокий и ненавистный он был им предан как собака и тупо выполнял любые приказы.

Рядом на диване расположилась Цзинь, пившая из фарфоровой чашки чай. Чай был не простой, так как был заварен на наркотических травах и обладал успокаивающим эффектом. Однако в больших дозах он давал обратный эффект и дополнительно вызывал сильную зависимость.

Си и Цзинь были потомками членов крупнейшей гонконгской триады26, бежавших в Сан-Франциско после ликвидации статуса Гонконга как автономии в составе Китая в конце 20-х годов прошлого века.

Си был молодым и худощавым человеком с узким и бледным лицом. Его карие глаза злобно сверкали при любой плохой новости. Голова мафиози была выбрита за исключением длинной косички на макушке и была вся забита татуировками в виде китайских иероглифов. Узкая короткая бородка и язвительная улыбка придавали ему устрашающий вид. Си был азартный, безжалостный и кровожадный босс – за любой проступок со стороны своих людей он сразу же хватался за нож. Несмотря на преследовавшую его полицию, мафия Си контролировала в Сан-Франциско игорный бизнес, а также воровала запасы товаров на кораблях в порту и продавала их по всей уцелевшей части США через собственные караваны.

– Черт, опять проиграл! – бросил со злостью карты Си.

– Лучше бы ты подумал о завтрашних выборах, Си, а ты сидишь и кидаешь эти чертовы карты, – сказала ему Цзинь.

Цзинь была весьма привлекательной девушкой. Ее длинные темные волосы были собраны в высокую гульку на макушке, а густая челка спадала на глаза, наполовину прикрывая их. Добродушная и искренняя улыбка озаряла ее румяное лицо. Яркие и выразительные глаза демонстрировали спокойствие и доброту. Но только на первый взгляд. У Цзинь всегда резко менялось настроение в случае неудачи. В эти моменты ее лицо тут же принимало остервенелый и озлобленный вид. Глаза источали ненависть, а губы так сжимались от злости, что их даже становилось не видно. Помимо характера этой перемен настроения способствовал тот самый чай, который она употребляла в больших количествах. Травы для него выращивались в Окленде, где и находилась наркофабрика Цзинь по производству чая. Ее мафия помимо наркоторговли чаем, занималась рэкетом и сутенерством.