Впрочем, в то тяжелое время радовал и рассказ инженера Б. Н. Карпова о том, что в Туринске он увидал стоящего на площади городового в полной форме.

К этому времени относится введение твердых цен на хлебные продукты. Стоимость заготовляющего хлеб аппарата вылилась в семь процентов от стоимости закупленного зерна. Цена самого хлеба образовывалась за счет расходов за транспорт, хранение, не говоря уже о проценте за пропавшее зерно – как от стихийных бедствий, так и от воровства. А последнее, по-видимому, процветало.

Мукомолы, посматривая на афиши с ценами на хлеб, покачивали головами и говорили: «Эх, если бы нам наши мельницы отчисляли бы такую прибыль, мы давно были бы архимиллионерами».

Начались невероятные запросы к банкам со стороны промышленности. Уральские заводы на заседании съезда управляющих, пригласив Банковский комитет, предъявили банкам требование о кредите на сумму в сто сорок миллионов рублей для закупки овса, столь необходимого для гужевой перевозки дров, угля, руды и железа. Городская управа требовала два миллиона, а кооперативные банки просили шесть миллионов рублей. Печатный станок настолько стал отставать от потребностей рынка, что Государственный банк не только стал отказывать частным банкам в кредите, но и не мог оплачивать чеки по простым текущим счетам.

От этой картины Прохоровы приходят в ужас. После некоторого раздумья отец говорит Коле:

– Вот что, сынок. Как видишь, нам такая жизнь не по душе. Надо будет уезжать, но не с пустыми карманами. И я тебе поручаю очень серьезное дело. В построенном нами подземном переходе у входа с нашей стороны у меня есть тайник, о котором никто не знает. Только тебе доверяю эту тайну. В том тайнике у нас хранятся камушки драгоценные. Вот за ними ты и езжай. Привезешь, и мы с тобой уедем. Как тайник обнаружить, я тебе сейчас нарисую…

Николай первый раз ехал один. Приключений натерпелся много из-за беспорядков на железной дороге. С трудом добрался до дома и первым делом спустился в подземный переход. Тайник он нашел, но тот был пустым. Николай аж взвыл от досады! Потом стал размышлять о том, кто мог узнать про тайник. Но никакой догадки в голову не приходило. Он был так потрясен, что тут же отправился на вокзал, не заглянув даже к соседям. Когда он приехал с такой грустной вестью к отцу, того чуть удар не хватил. Кто мог узнать про тайник? Придя в себя и подумав, он говорит Коле:

– Знаешь, сынок, я, кажется, догадываюсь, кто мог совершить кражу. Я тут в городе случайно встретил рабочего, Никитой зовут. Так ведь он был бригадиром на строительстве перехода. Хоть сам тайник я делал лично, но о месте его он мог смекнуть. Так что найти надо этого Никиту, ты его тоже должен помнить.

– Я его помню, хоть и маленьким был.

– Вот и найди его.

Легко сказать, найти в такой обстановке.

Тем временем в Петрограде 25 октября большевики захватывают Зимний дворец и арестовывают Временное правительство. В Екатеринбурге о перевороте узнаю́т только на следующий день – по железнодорожному телеграфу пришла телеграмма. Утром 26 октября на Коковинской площади матрос Павел Хохряков на митинге объявляет солдатам о победе большевистского восстания и переходе всей власти к Советам.

Слухи мгновенно облетают город. Но люди не верят. Рабочие бросают станки и пытаются выяснить, что же произошло в столице и как теперь жить дальше.

Революционеры объявляют себя единственной властью в городе и ставят свою охрану на почту, телеграф, железную дорогу. Ждут официального сообщения, но правительственный телеграф молчит. Революционная столица отрезана от всей страны: сообщения не доходят в провинцию, потому что служащие Центрального телеграфа не приняли переворот и не пересылают сообщения.