Забавно рассуждать о последней вещи, ведь я доходила с Мёнсиком только до третьей базы, не до четвёртой, слава богу, и это было… весьма неловко. Ким чувствовал себя не особо уверенно – он меня старше, привык добиваться от девушек секса, а я – слишком маленькая для него, слишком неопытная. Хотя, признаться, если он до момента вызова на него полиции делал попытки добиться меня, он не хотел проигрывать.

Хвиён, как всегда, спала на уроке истории, закрывшись от учителя сумкой, а я даже не вникала в проблему, которую до нас хотели донести, вырисовывая на полях ромбы. Ну не могу я думать о развитии Корё, когда все мои мысли занимает Чжан Энлэй, с которым я переписывалась каждый час. Даже сейчас я прислушивалась к сумке, надеясь, что телефон сообщит перезвоном колокольчиков о новом сообщении с контакта, который я даже не думала переименовывать. Но он молчал, видимо, оппа тоже был на учёбе, прилежно или нет вёл конспекты лекций. Или был где-то ещё.

Так далеко от меня…

На перемене Бокхё пришёл ко мне в класс, подёргал Хвиён, которая будто вообще не собиралась просыпаться, и уселся за парту напротив, натужно зевая. Ему явно хотелось курить, но он сдерживался – вчера один из учителей сделал ему замечание, что сигареты до добра не доведут, а доведут его только до рака лёгких. Ким на это, правда, сначала засмеялся – не верил в это, пошутил, что сигареты не успеют довести его лёгкие до такой страшной болезни, как рак. Впрочем, это правда, потому что убила его совсем не злокачественная опухоль, а лысая резина на колёсах автомобиля.

– Ну что тебе надо, надоедливый? – Хви морщила носик, и в такие моменты, когда она делала именно так, она становилась похожей на девушку-айдола – такая же милая, хрупкая и немного уставшая. – Идите с Хэджин, а я спать хочу.

– Видимо, у кого-то была очень хорошая ночка, после которой принято не идти в школу, а отсыпаться, – гоготнул парень, заражая смехом и меня. Хвиён фыркнула и махнула рукой, понимая, что бороться с нами бесполезно – проще просто принять поражение и отвернуться от нас. – Ладно-ладно, спи, спящая красавица, явно же опять ночью спать не будешь.

– Ты на что намекаешь, извращенец?!

– Ни на что, спи.

Мы с Бокхё говорили тихо, дабы не услышали остальные. Оказалось, пришёл он не по своей воле по мою душу, а его заслала одна девочка из студсовета, чтобы он передал мне «важную» новость о том, что лично я буду одной из тех, кто встретит медика в кабинете. Девочки уже всё распланировали – я должна буду получить со стороны запасного школьного входа букет нежных белых ромашек, а потом передать председателю, чтобы он уже поприветствовал человека как надо, с заготовленной речью, с чётким сценарием. Мне не о чем волноваться, да.

Но в жизни многое идёт через причинное место, и этот момент тоже не обошёл меня стороной.

Председатель забежал за мной буквально на предпоследнем уроке – на математике. Он улыбнулся госпоже Ким Хэджо, спросил, можно ли ему забрать меня, и та ответила согласием. Собрав сумку, я, показав классу язык и чуть ли не захохотав от пьянящего чувства свободы, удалилась из помещения. Технические науки давались нам всем с большим трудом, и я была рада, что могла отдохнуть от учительницы, которая хоть и не требовала от нас хватания звёзд с неба, но порядком утомляла.

И хоть в её глазах всегда была искренняя радость, когда мы делали успехи по её предмету, вместе с этим грусть томилась внутри зрачков, затмевала взор и вызывало во мне странное чувство… сочувствия, что ли? Эта женщина была необыкновенной – если приходишь к ней на дополнительные занятия, она угостит чаем, сладостями, чем-нибудь, что может поднять настроение. Некоторые девочки ходили к ней, чувствуя чисто женскую поддержку, – именно с ней, госпожой Ким, они могли обсудить парней, попросить совета или поддержки. Она была намного лучше школьного психолога, ведь давала действительно жизненные советы, и никто не догадывался о том, почему она столько знает, почему понимает лучше, чем обычная подруга.