Он того не стоил.

Надир родился и вырос в Эстере, империи, где правили маги. Карьера Стража казалась ему единственным способом выкарабкаться из бедности и безнадёжного бытия эльфийских кварталов столицы, но быть Стражем в Эстере означало вовсе не то, что на севере. С тех пор, как Надир познакомился с Аяной, он днём и ночью слышал о выдуманных ей зверствах, о злоупотреблениях и жестокости, которые маги ежедневно испытывали на себе, постоянно находясь под надзором Ордена Стражей. Северных колдунов забирали из семей в детстве, чтобы поместить в закрытое пространство, называемое «Башнями» и «Кругами» где их учили контролировать свою магию. Весьма правильное начинание, если бы кто-то спросил Надира, потому что в мире, где вырос он, всё было по-другому. Маги были всем, и маги правили всем. Маги приносили в жертву своим экспериментам и жажде власти таких, как он, и никто не решился бы спросить с них за это.

Надир знал, что быть Стражем более почётно, чем быть нищим, но к четырнадцати годам, когда его впервые поставили в дозор, он впервые понял, что быть Стражем на самом деле значит быть слугой. «Почти что рабом», – сказал он тогда, когда молодой господин, сын влиятельного мага, приказал ему принести побольше вина, пока он сам устраивал оргию в своей обшитой бархатом спальне.

О если бы Надир знал, насколько глупыми и пророческими были эти слова…

Прошло ещё несколько лет, прежде чем эпизод повторился почти в точности. К тому времени он уже привык, что несмотря на стальной доспех остаётся мальчиком на побегушках. Не привык только к тому, что у него на глазах проводят кровавые ритуалы с участием детей.

Надир вмешался. Его отдали под трибунал. Бесполезно было напоминать кому бы то ни было о том, что Орден Стражей поклялся защищать не только магов от людей, но и наоборот. С тех пор он действительно стал рабом и наступили годы, которые он не любил обсуждать. В конце концов он оказался здесь, в Раберофте, с твёрдой уверенностью, что ни один маг больше никогда не будет им помыкать.

У судьбы всегда было дрянное чувство юмора. Первым, кто помог ему избавиться от преследователей, и с кем он оказался по одну сторону баррикад, оказался маг. Это была Соколица – отступница, беженка из Алкарона, человек сомнительных ценностей, но умеющий хранить верность друзьям. И конечно одной из её лучших подруг должна была оказаться другая магесса.

Если Соколицу Надир уважал, потому что как бы они не отличались друг от друга, она всегда была внимательна к его проблемам, всегда старалась соблюдать тактичность и помогать… То Аяну, такую же беглую отступницу, Надир с первой встречи терпеть не мог.

Всё, о чём она думала, было то, как превратить весь свободный мир в подобие Эстера, как освободить магов и уничтожить Орден Стражей. В довершение всего Аяна была одержимой – в ней жил демон, называвший себя Свободой, и делавший отступницу ещё более невыносимой.

Надир всегда был уверен, что их чувства взаимны. По крайней мере, до последних недель, когда Аяна пришла к нему той ночью.

Никто никогда не делал для Надира что-то просто, бескорыстно. Тем более никто никогда не жертвовал ради него собой.

Он того не стоил. Он был бедняком, телохранителем, прогибавшимся под господ, а потом и вовсе рабом. Кто стал бы вообще думать о нём?

Руки Аяны потянулись к шнуркам на нижних штанах. Ни один из друзей не произнёс ни слова, когда колдунья стряхнула их, выхода из вороха выцветшей ткани. Надир первым прервал зрительный контакт, опустив взгляд, ища что-то, чего он не видел на гладкой, безупречной коже магессы.