Когда я вернулся в общежитие, то поспать не удалось. Марина настойчиво просила меня пройтись с ней по улице. Я же убеждал ее, что пока не время, и что мне нужно выспаться, так как вечером меня ждет работа. Она же настаивала на своем. Снаружи она была очень нежной, неприкасаемой, мерцающей, а внутри обладала стойким, сильным и упорным характером. В итоге я сдался и, взявшись за руки, мы пошли гулять.

Выйдя на остановку, мы сели в старый поржавевший трамвайный вагон, который унес нас подальше из нашего района. Марина утверждала, что в городе есть красивый парк, а я послушно сидел рядом, улыбался ей и слушал стук колес. Мне нравилось, как она смотрит на этот неидеальный мир. Даже в городе панельных коробок, черствых душ и обыденных дней она как-то умудрялась находить прекрасное. В самом деле, я даже и не знал, что в городе есть, по ее словам, красивый парк. Ее взгляд, как и прежде, был необыкновенным, приковывающим. Она умеет просто наслаждаться этим днем и хотела, чтобы я проникся ее настроением, но мне это давалось трудно. Дело было даже не в том, что мое обыкновенное состояние можно было бы сравнить с заплесневевшим старым сухарем. Нет. В последнее время я постоянно чувствовал какую-то тревогу, но это было чем-то другим. Это чувство не было связано с планами на вечер, оно было связано с ней. С моей надеждой, моим спасением от тягот внешнего мира.

Вскоре мы приехали к нужной остановке, вышли из трамвайного вагона, я поймал себя на мысли, что, действительно, не был в этих местах никогда. Марина взяла меня под руку, и мы вошли в парк. Под нашими ногами хрустел выпавший снег, тропинка все дальше уводила нас в лес, задул ветер, и голые ветви берез начали беспокойно раскачиваться, старые стволы заскрипели, будто возвещая нас что вот-вот рухнут.

– Артур?

– Да?

– Где ты достал эту ужасную куртку?

Я ухмыльнулся.

– Почему же она ужасная? Это просто кожаная куртка.

– В таких куртках ходят бандиты.

– Ладно тебе, не правда. В таких куртках ходят люди, которым нравятся такие куртки.

Она улыбнулась.

– По-моему пальто сидело на тебе намного лучше. Ты выглядел более представительным.

– Ну, как оказалось, не такой уж я и представительный. Я простой парень с обычного района.

– Ты можешь добиться большего, если захочешь, – она остановилась и посмотрела на меня.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Неужели тебе нравится этот город? Тебе не хотелось бы большего?

– Конечно, не нравится, тем более я говорил тебе, что хотел бы покинуть это место, но куда мне деваться сейчас? Здесь мой дом, и тут я вырос. А еще ты же знаешь, как тяжело живется за пределами нашего города. Все эти болезни, беспорядки. Есть, конечно, и другие города, но я не уверен, что там жизнь сильно разниться с нашей.

– Знаю, – она опустила глаза вниз и прижалась ко мне.

– Что случилось?

– Я просто устала, Артур. Мне хочется, чтобы жизнь изменилась.

– По крайней мере у тебя есть я. Ты всегда можешь на меня положиться.

– Это я тоже знаю, но навсегда ли это?

– Ты куда-то собираешься?

– Не знаю… Да, наверное.

– Определенно, я ничего не понял.

– Как и я. Давай просто погуляем немного, а потом вернемся обратно. Что-то мне больше не хочется разговаривать. Хочу, чтобы ты держал меня за руку, и мы просто были сейчас вместе.

– Сейчас?

– Пойдем, Артур. Просто пойдем.

– Хорошо.

Около получаса мы бродили по округе, слушая завывания ветра. В лесу было холодно и пусто, как и на моей душе. Безмолвие пало на эти лесные опушки, и только раз на встречу нам попалась бродячая исхудавшая собака. Она ссутулилась, заскулила, когда увидела нас, и тут же кинулась прочь. Мне стало жаль ее, так как я твердо знал, что зимний лес может быть заберет ее себе навсегда.