–Почему ты ушёл?

Герой почувствовал, как внутри что-то дрогнуло. Он хотел ответить сразу – но не знал, что именно. Что значит – "ушёл"? Из комнаты? Из воспоминания? Из себя? Он шагнул ближе. Пол поскрипел, как тогда, в детстве. Мальчик не двинулся. Лишь добавил:

– Я ждал. Ты сказал – скоро вернёшься. А потом… стал чужим.

Он опустился на корточки рядом.

– Я… я не знал, что ты остался тут.

– А где же мне быть? – тихо сказал мальчик. – ты оставил меня здесь. С тем, чего боялся. И с тем, что любил.

Взрослый отвёл взгляд. Пыль в воздухе казалась тяжелее воздуха.

– Я должен был выжить…

– А я, должен был остаться? Один?

Он не знал, что ответить. Слова подходили к горлу, но застревали – как будто что-то внутри мешало признаться. Может быть, страх. А может, стыд. Он опустил взгляд на руки. На ладони была царапина – тонкая, свежая. Интересно… он поранился здесь? Или это – оттуда, из того, другого мира?

– Я… думал, если уйду, всё пройдёт, – наконец сказал он, тихо, почти шёпотом.

– Ничего не прошло, – отозвался мальчик. – Всё просто стало тише. Без тебя.

Он вздохнул. Внутри было странное ощущение – будто что-то чужое и в то же время родное вот-вот прорвётся сквозь грудную клетку.

– Я здесь теперь. Вернулся.

– Тогда докажи, – сказал мальчик. – Найди то, что я потерял.

Он встал с кровати. И на подоконнике – там, где раньше стояла банка с засохшими каштанами – появился новый предмет. Небольшая фигурка. Тонкая. Почти прозрачная. Она словно светилась изнутри, но еле-еле. Как светлячок в стеклянной капсуле. Мальчик указал на неё:

– Это часть тебя. Возьми её – и вспомни. Только не теряй снова.

Он не притронулся к фигурке. Лишь подошёл ближе. Свет, исходящий от неё, был слабым, но тёплым – не как электричество, не как солнце. Скорее – как память о тепле, о чём-то далёком и почти стёртом. Он всмотрелся. И вдруг понял – это не просто фигурка. Это они. Он и его брат. Маленькие. Сидят на качелях, вырезанных из ветки и шпагата, – он помнил, как лепил её. Грубо, неумело, ножом, которым мать запретила играть. У одного из человечков – надломлена нога. Он тогда сказал: «Он не сломался. Он просто сидит по-другому. Грудь сжалось. Боль – не резкая, а тугая. Память… она не просто вернулась. Она пришла с вопросами.

– Ты помнишь? – тихо спросил мальчик.

– Помню, – ответил он, – мы поссорились тогда. Я разбил игрушку. А он ушёл.

– И ты не извинился.

– Нет. Я думал, успею потом.

– Но потом не наступило.

Он сжал кулаки. В воздухе повисла тишина – и в этой тишине фигурка начала гаснуть. Очень медленно, словно её съедал мрак внутри него самого. Мальчик подошёл ближе:

– Если ты уйдёшь отсюда, не взяв её – ты забудешь. Навсегда.

Он стоял, не двигаясь, лишь смотрел на фигурку. Свет её уже стал слабее – будто неуверенность в нём самом угасала и в ней. Он протянул руку… и замер. На мгновение. Как будто боялся, что если прикоснётся – то не сможет отпустить. Или… наоборот, не почувствует ничего. Он коснулся её. Фигурка была тёплой. Сухой. Лёгкой, как пепел. Но внутри этого тепла – что-то дрогнуло. Вспышка. Образ. Мгновение, которое он давно похоронил в себе, – вынырнуло, как дыхание после долгого погружения. Он вспомнил голос брата. Высокий, обиженный, но всё ещё доверяющий. Вспомнил, как отвернулся. Как думал: "Пусть сначала извинится он". Всё это время он не просто забывал – он прятался. От мальчика. От себя. Он зажал фигурку в ладони. Свет, казалось, стал чуть ярче. Но и воздух вокруг потяжелел. Мальчик кивнул – не одобрительно, не с радостью. Просто как факт.

– Ты нашёл часть. Но это не всё, – тихо сказал он. – Если хочешь выйти отсюда – тебе придётся собрать себя. По кускам.