До острова Рикухэй можно было бы дойти минут за двадцать по длинному деревянному мосту, что тянулся от лодочного причала чуть севернее разрушенной сторожевой башни. Но Лиснетта заявила, что сто лет не была в столице, что сегодня сумэмон39, они никуда не спешат, и почему бы не погулять. Так что друзья не стали спускаться к озеру, а зашагали по Внутренней Кольцевой. С обеих сторон тянулись фермерские огороды, цветущие яблоневые сады и бесчисленные террасы рисовых полей. Котолюд принялся ворчать, мол, невелико удовольствие глазеть на ещё толком не засаженные грядки, но Лиснетта, не обращая внимания, вприпрыжку носилась от одного края дороги к другому и собирала ярко-жёлтые ветродуйки. Сначала она сплела всем по весёлому венку и торжественно короновала друзей. Кимри не могла удержаться от смеха, глядя, как серьёзно склоняет голову Роддвар, и как нелепо выглядит на нём девчачье украшение. Шахарро предсказуемо заартачился, но Лис нашла выход: соорудила для него вместо венка целую гирлянду и надела на шею. Котолюд пофыркал, но с гирляндой смирился. Потом рыжая принялась дурачиться с пустыми стеблями: сначала делала из них ужасающе гнусавые свистульки, потом расщепляла стебельки на полоски и держала во рту, кривясь от горечи, после чего узкие волокна сами собой свивались удивительно плотными пружинками, потом делала из жёлтых головок, листьев и тонких палочек забавных человечков и рассаживала их по заборам и придорожным камням.

На полпути Лиснетта увидела слева ой'аминскую40 арку и потащила друзей искать проход меж садовых оград, чтобы подойти поближе. Кажется, ещё ни одна затея ринминки не удостаивалась стольких нелестных эпитетов. Даже Роддвар пару раз предположил, что рыжая состоит в тесном родстве с куродама41. Они проплутали минут двадцать, пока наконец не вышли к Часам, очень похожим на те, что видели во время экспедиции на холме перед Монуке. Только в этих Часах бесконечно перетекающая жидкость была не алой, а прозрачно-голубоватой, и звук от капель словно бы тонко похрустывал битым стеклом. Кимри постаралась незаметно держаться подальше. Она ещё помнила, как ой'аминская магия едва не затопила её в прошлый раз.

Выбравшись обратно на Внутреннюю Кольцевую, двинулись дальше, к Западным воротам Тэйто, но тут Лиснетта увидела пасущихся в обширном загоне лошадей и надолго повисла на ограде, пытаясь приманить хоть одну, чтобы погладить. Хёдин снова принялся ворчать, но безудержный оптимизм Лиснетты не так-то просто было пошатнуть.

Рыжая угомонилась только после того, как друзья заметили в тени, у боковой стены конюшен мрачного на вид мужика в чёрных штанах и потрёпаной кожанке с капюшоном. Незнакомец сидел, положив у ног развязанный заплечный мешок, набитый каким-то добром, и лениво пускал цветочно-сладкий дым из длинной трубки. Увидев кучку юных магов в робах, мужик мгновенно подобрался и нашарил на поясе рукоять кинжала. Роддвар, поймав угрожающий взгляд чужака, подхватил Лис под руку и потащил прочь, негромко проговорив:

– Так, ребята, ну-ка, быстро пошли отсюда.

Никому и в голову не пришло возражать. Только спустя пару сотен шагов рыжая всё-таки спросила:

– Это кто был?

– Не знаю. И знать не хочу, – отрезал северянин. – Я лично вообще никого не видел.

В его резком тоне было нечто такое, от чего никто не решился больше ни задавать вопросы, ни спорить с бывшим телохранителем.

Почти сразу за конезаводческой фермой потянулись бедняцкие кварталы. Чем ближе к городской стене, тем плотнее они сбивались и слеплялись в неприглядные нагромождения. Кимри увидела кучку оборванных детей, играющих в ножички прямо на дороге, и смуглую, нандинских