Рыжая вскочила и порывисто обняла кэриминку, протараторив:

– Да-ладно-тебе-я-не-обиделась-ерунда-какая! Мир-мир, закатим пир? – Отстранив подругу, ринминка протянула согнутый указательный палец и объяснила: – Надо сцепить пальцы и ответить: «Цепь-крепь не отпереть!»

Кимри улыбнулась, сцепила с рыжей пальцы и повторила детскую мирилку.

– А у нас хвосты сплетают, – заметил Шахарро.

– А что говорят? – полюбопытствовала Лис.

– Не знаю, не слышал ни рразу.

– А у нас идут в таверну мёд пить, – вставил Роддвар.

– Што, даже дети? – не преминул ухмыльнуться хёдин.

– Так мёд разный бывает, не только пьяный.

– И почему я не удивляюсь?

Обстановка разрядилась, за столом археологов снова стало легко и весело. Кимри не удержалась и тайком поискала глазами Айралора, но его не оказалось среди обычной компании и, кажется, вообще в столовой.

После практики Пути Переноса и лекции по истории соклубники дружно отправились на раскопки. Мастер Эшши-Дан выслушал в пересказе Эйно информацию из дневника Итто Генбу и одобрил идею учеников попытать счастья в Архиве Рикухэй. Затем все спустились в уже расчищенный и укреплённый коридор. Пока Эйно и Кимри оставались в лазарете, остальные потрудились на славу. Им даже удалось добраться до шкафа, который освобождали Роддвар и Шахарро перед самым обвалом и добыть из него несколько книг и свитков. Правда, от того холмика, что раскапывали Кимриналь и рыжая, не осталось и следа. Мастер Эшши-Дан указал им другое место, и подруги принялись за работу.

Копаясь в земле, Кимри размышляла об опыте, проведённом с помощью Роддвара. Она никак не могла решить, стоит ли попросить мастера Эшши-Дана присоединиться сегодня к её разговору с наставником, или сначала обсудить увиденное только с мастером Эттилором. По здравом размышлении выходило, что нет смысла тянуть время. Но тогда нужно после занятия подойти к хашину и… после того ночного разговора это было ужасно неудобно. Кимри встряхнула головой и в очередной раз мысленно одёрнула себя: сколько можно быть такой трусихой?

Под ножом, которым рыжая рыхлила землю, что-то глухо скрежетнуло, и Кимриналь, отбросив на время размышления, взялась помогать. Среди комьев земли серебристо блеснул изогнутый металлический край. Лиснетта азартно пискнула и с удвоенным рвением принялась освобождать находку. Вскоре они достали кубок: тяжёлый, но удобно ложащийся в руку округлой чашей. Снаружи едва проглядывал сквозь чёрные окислы необычный орнамент.

– Что у вас? – раздался прямо над головой голос хашина.

Лис даже вскрикнула от неожиданности и выронила кубок. Мастер Эшши-Дан успел его подхватить и одарил заполошную ринминку гневным взглядом. Наверное, он разразился бы очередной раздражённой тирадой о том, что суета может уничтожить ценные предметы, но тут подошёл Эйно и, взглянув на кубок, уверенно сказал:

– Это кофуминский, из Хайно. Я видел такие. Надо будет его почистить…

Хашин задумчиво покрутил находку в руках потом протянул Даррису.

– Полагаю, вы знаете, как это делать. Займитесь.

Покончив с сегодняшней частью работы, археологи потянулись мыть руки, поливая друг другу из кувшина, который стоял теперь у выхода с раскопок. Лис и Роддвар дурачились с полотенцем, перетягивая его друг у друга, хёдин беззлобно ворчал на них, Эйно бережно ополаскивал кофуминский кубок. Пользуясь тем, что на неё никто не обращает внимания, Кимриналь подошла к хашину и попросила подойти через полчаса к мастеру Эттилору. На долю секунды лицо Малларена разгладилось. Кивнув, он чуть тронул кэриминку за плечо и ответил, что, может быть, минут на десять задержится, но непременно придёт.