Однако накатившая усталость сыграла с Кимри дурную штуку. Сначала она едва смогла поддерживать щит достаточно долго, чтобы защищаться. А потом, направляя на Роддвара поток замораживающего воздуха, потеряла контроль над заклинанием. Никто сначала даже не понял, что произошло – просто тихий шелест ветра почему-то повысился до неприятного свиста. Роддвар едва успел что-то произнести, как его слабый щит с неприятным хрустом разлетелся под резко возросшим напором, и ледяной поток сбил растерявшегося северянина с ног, протащил через половину тренировочного зала и буквально впечатал в стену, окутав инеем и паром.

Мастер Инх Шэк с яростным шипением ударил Кимриналь одновременно по рукам и по лицу, выводя из опасного транса. Увидев, что натворила, она вскрикнула и бросилась к Роддвару, но он, ко всеобщему изумлению, оттолкнулся от стены и только встряхнулся, окатив сокурсников брызгами растаявшего инея.

– Вам исссключительно повезло! – яростно просвистал мастер Инх Шэк прямо в лицо и без того чуть не плачущей Кимриналь. – Никогда! Ни-ког-да не теряйте контроля над собой! Вы покалечите друг друга и заполучите иссстощение сами! Путь Разделения не терпит небрежносссти и больно наказывает!

Ученики притихли, только Двойняшки где-то позади возбуждённо перешёптывались.

– Вы! – Инх Шэк ткнул чешуйчатым пальцем в Кимри. – Сссадитесь и отдыхайте до конца урока. Наблюдайте! И думайте, где допусстили ошибку. А вы, – экидин обернулся к Роддвару, – как ссебя чувссствуете?

Тот пожал плечами:

– Нормально. Мокро.

Мастер Инх Шэк несколько раз обошёл ученика вокруг, проводя вдоль его тела шершавыми ладонями, которых большинству людей и эльфов так неприятно касаться. Одежда под током горячего воздуха быстро высохла. Роддвар несколько раз поморщился, но вытерпел молча.

После занятия Кимриналь робко подошла к нему и, едва осмеливаясь поднять глаза, выговорила:

– Пожалуйста, прости меня!.. – Роддвар обернулся в недоумении. – Я могла навредить тебе! Прости…

Он, против её ожидания, улыбнулся:

– Неа. Не могла. Я же северянин, забыла? Холодом меня так просто не взять. Я тренировался. Ты и с ног-то меня сбила только потому, что уж совсем врасплох застала.

– И не больно было?

Китадин пренебрежительно двинул плечами:

– Не больнее, чем снежком по морде. Игра детская.

Кимри, низко опустив голову, пробормотала:

– А если б я огнём?..

Роддвар ухмыльнулся:

– А на это у нас знаешь, как говорят? Если б да кабы росли во рту хайнские грибы, то был бы не рот, а фонарь наоборот.

Кимри фыркнула в рукав, и северянин, довольный, что сумел развеселить, протянул ей широченную ладонь:

– Пошли, хэльги. А то, вон, Двойняшки шепчутся, опять чего-то удумали.

Кимриналь растерялась, но всё-таки протянула руку, и Роддвар так и повёл её, будто маленькую, в следующую лекционную на урок Пути Жизни.

Мастер Йосини, неожиданно низкорослая для шиндинки24, но крепко и ладно сложенная женщина лет сорока пяти, взглянула из-за своего стола на вошедшую парочку и улыбнулась: маленькая кэриминка рядом с громадным северянином выглядела так трогательно. Однако, пристальнее вглядевшись в лицо ученицы, Мастер Йосини нахмурилась.

– Кимри, – позвала она, – подойди-ка. Что с тобой случилось?

Кимриналь удивилась и покачала головой:

– Ничего, мастер Йосини.

– Ну, как же? Иди, иди сюда.

Целительница отвела недоумевающую ученицу за ширму и усадила там на стул.

– Милая, ведь я лекарь, я вижу, когда что-то не так. – Мастер Йосини оглядела её с ног до головы очень внимательно, поводила руками, не касаясь. – Кажется, кто-то так сильно тебя расстроил, что ты почти больна: напряжены мышцы здесь, здесь и здесь, и вся спина, повышена температура, понижена сила кровотока. Голова, наверное, кружится? Все признаки серьёзной потери силы жизни. И ради Н