Кругом плавно колыхались отливающие красным волны. Небо было чистым, но не голубым, а темно-синим. Солнце же – я сразу обратил на это внимание – стояло в зените. Значит, еще не вечер, и плаванье было не таким уж длительным, как показалось, просто в разных обстоятельствах время движется с различной скоростью. А может, это «не вечер» другого дня? Я взглянул на часы – они по-прежнему стояли. Тогда я встал рядом с командором и начал растирать занемевшие мышцы.

Однако, странно: солнце стоит в зените, как в полдень, но цвет его красный, как вечером. О, мама мия! Красное солнце – признак надвигающегося шторма. А до ближайшей земли довольно далеко, светлая полоска береговых песков смутно виднелась в розоватой дымке. Выше этой полоски так же смутно зеленели буйные тропические заросли, а еще выше и дальше громоздилась высокая гора, которая в свете странного сегодняшнего солнца казалась оранжевой.

– Где это мы? – спросил я. Великий Куст молча пожал плечами.

– Ну и? – снова спросил я, ибо бессловесный ответ меня совсем не устраивал, очень хотелось кушать, а истомленная безвестностью душа жаждала хотя бы какой-то определенности. Но командор молчал, морщил умный лоб и пытливо вглядывался в морскую даль. Так прошло не менее минуты. Наконец, молчание кончилось.

– О! – коротко окнул Кустище, энергично воткнув в небо длиннющий указательный палец. – Экспериментальный сухпай!

Он целеустремленно сунулся в раскрытый люк, поелозил тощими ягодицами и исчез в недрах аппарата. Сухпай так сухпай, подумал я, выбирать все равно не из чего. Экспериментальность тоже не пугает, ибо не все научные эксперименты заканчиваются летальным исходом живого подопытного материала…

Но какое странное солнце! То, что диск больше привычного размера, можно, наверно, объяснить географическим фактором – экваториальный бок планеты поближе к светилу, вот оно и кажется глазу северянина слегка разбухшим. А каким фактором объяснить наличие на этом диске довольно большого количества темных пятен? Еще сегодня утром солнце было нормальным, оно жарко плавилось в небесах и не позволяло смотреть на себя даже через защитные очки… А может, за время нашего плавания что-то случилось? Например, ядерный взрыв, который привел к глобальной катастрофе, к небывалому запылению атмосферы, к сходу планеты Земля со своей привычной, проверенной за миллионы лет орбиты…

– Принимай! – крикнул изнутри Кустинсон, и тотчас над обрезом люка появился пластмассовый ящик размером с автоаптечку. Я подхватил ношу и разочарованно присвистнул – она оказалоась довольно легкой, и это, конечно же, не могло не разочаровать такого голодного человека, как я.

– Не свисти, – назидательно сказал вынырнувший из люка Великий Куст. – Денег не будет.

– Зачем нам деньги? – со вздохом парировал я. – Пока добираемся до берега, успеем трижды умереть от голода. Местные жители зароют наши полупрозрачные тела под ближайшей пальмой, а в качестве платы за труды возьмут себе твой гениальный аппарат.

– Не каркай! – с более концентрированной назидательностью сказал командор и начал неуклюже выбираться из люка.

– Они вырвут бесполезную начинку, – настырно продолжил я противным протяжно-унылым голосом, – и устроят священный храм имени Бледнолицых Дохляков, Извергнутых Великим Океаном…

Кустяра тем временем выбрался наружу и открыл пластмассовый ящик. Тотчас прервав свои пророчества, я заглянул внутрь. В ящике лежали какие-то тюбики, баночки, бутылочки, а также бумажка с отпечатанной типографским способом инструкцией. Экспериментальная шамовка имела, прямо скажем, маловпечатляющий вид.