Обойдя стороной место ночного происшествия, он направился туда, откуда, возможно, был произведён выстрел. Действительно, наткнулся на следы сапог. «Сорок второй размер», – сообразил Газиз. Тут же валялся окурок, неподалёку – пустая бутылка из-под водки. Значит, здесь был не охотник, а тот, кто решил мстить. Тщательно перенеся следы сапог на бумагу, Газиз спрятал пустую бутылку в расщелине дерева. Самой главной уликой ночного преступления, конечно, был бумажный пыж, который Байрамов обнаружил метрах в десяти в стороне. Пыж был скручен из страницы районной газеты, на которой карандашом был чётко указан номер дома хозяина. Газиз Байрамов когда-то в детские годы сам носил почту в соседнюю русскую деревню, и такие записи на газетах приходилось делать и ему. Если в населённом пункте была только одна улица, надо было записать номер дома – тогда не ошибёшься, доставая газеты и журналы из большой сумки почтальона.

Потомкам злых помещиков Куликова и Круглова, переселившихся когда-то, больше двухсот лет назад, в эти места, на земли его предков Лукманхакима и Габдракипа, ничего не стоило отнимать жизнь у людей. Они как в царские времена вредили башкирскому баю Лукманхакиму, так и сегодня, не считаясь с шестидесятилетней советской властью, пытались жить только для себя, вредя стране и устраняя тех, кто им мешал жить по-своему. Для них потравы посевов совхоза «Инзерский», с чем боролся молодой агроном отделения Газиз Байрамов, или убийство любого другого человека были делом самым обыкновенным.

Однажды ночью загорелся сарай отца управляющего отделением. Крытый шифером, он при горении издавал звуки стрельбы, поэтому подойти поближе никто не мог. Правда, с топором, багром или ведром на тушение огня никто и не пришёл. За пожаром следили лишь сам управляющий, агроном и бригадир, остальные даже не вышли из своих домов!

К обеду следующего дня в деревню приехали из районной милиции. Стражей порядка, оказывается, через проезжающих мимо туристов позвал местный бригадир, так как телефон в сельсовете не работал. В деревне установилась гробовая тишина. Мало кто вчера заметил быстрыми шагами удаляющегося из села человека, или делали вид, что не заметили. Милиция так никого и не нашла и уехала обратно в райцентр.

Однажды как сквозь землю провалился, исчез из деревни молодой человек, работавший тогда бригадиром. Он велел ссыпать убранное с полей зерно в заброшенное здание старой полуразрушенной церкви. Неделю искали, но безрезультатно. Решили, что, видно, уехал парень. С местным народом у него были нелады, да и отец, говорят, за церковь дома нагоняй устроил. Но его бездыханное тело с проломленной головой нашли через месяц в колодце напротив дома председателя сельского совета. Из этого колодца пила воду добрая половина местного населения. Находка вогнала в ступор всё село и заставила уехать прочь председателя сельсовета.

Скоро Байрамова, молодого агронома, кандидата в члены КПСС, направили в айтмембетовскую бригаду, в родную деревню, где дела обстояли ещё хуже, чем в вышеописанном дальнем отделении совхоза. Всё хозяйство бригады находилось в заброшенном состоянии. Деревянные здания клуба и магазина давно прогнили, а фельдшерский пункт был совсем ветхим. Более ста учащихся ходили на занятия пешком в соседнюю деревню Азово за десять километров. Говорить об организации труда не приходилось, трактористы и животноводы воровали напропалую всё совхозное добро и пьянствовали.

Газиз Байрамов начал работу в бригаде с того, что навёл порядок и прекратил пьянство на работе. С первого же дня повысил зарплату в два-три раза. Механизаторы и скотники перестали при нём заготовлять корма при помощи кривой косы. Сенокосные угодья были распределены между работающими на совхозных полях и фермах людьми, и рабочие совхоза перестали заготавливать корм личному скоту, кося траву по оврагам. Кто начал хорошо работать, тот и жить стал лучше.