С тех пор как Газиз Байрамов работал в родном совхозе «Инзерский» бригадиром, агрономом, управляющим отделением, прошло более тридцати лет. А сейчас там уже кругом мёртвая тишина, не видать ни одной единицы техники, ни одной скотины на пастбищах. Да и прежние совхозные поля давно не обрабатываются. Фермы напоминают развалины послевоенных лет. В деревне царит мёртвая тишина. Около заборов и за огородами – заросли крапивы в человеческий рост. Не слышно стука молотка или топора, не видно бегающих детей на улицах, не слышно даже лая собак.

От прежнего бурлящего жизнью совхоза «Инзерский» ничего не осталось. Нет ни одной приметы, что указывало бы на то, что завтра жизнь улучшится. Наверное, никто здесь не имеет представления, какая будет завтрашняя действительность.

Байрамов встал на то же место, где когда-то стоял молодым. Устремив взгляд на обелиск неизвестным красноармейцам, он впал в тяжёлое раздумье о развале советской власти, завоёванной ценой бесчисленных жертв. Казалось, власть эта навечно утвердилась в СССР, столько лет строившем светлое завтра и развалившемся за каких-нибудь двадцать лет. Думал он и о самом себе, посвятившем всю жизнь процветанию района и этого крупного хозяйства, о политике государства, приведшей к развалинам не только в этом совхозе, но и в республике, но и во всей России.

Газизу Байрамову, обстоятельно изучившему житьё-бытьё своих предков и хорошо осведомлённому об организации совхоза «Инзерский», было известно и то, что в существовавший до него с тридцатых годов колхоз «Кызыл йондоз» входили земельные владения и его прадеда Лукманхакима, унаследованные от отца Габдракип-бая и его дедушки Япар-бая, наследника башкира-вотчинника рода Табын, его прадеда Газиза Байрамова в седьмом колене Байсары, которые берегли эту землю как зеницу ока. Поэтому-то и эти развалины на вотчинных владениях башкир действовали на него так угнетающе. Поля, заросшие сорными растениями и кустарником, напоминали ему печальную картину прошлого. После отмены крепостного права в конце XIX века крестьяне сбежали в города и веси – куда глаза глядят – с отторгнутых у башкир и переданных русским переселенцам земель. Эта картина показывала, как растворились мечты его дальних предков Байсары, Япара, Габдракипа и Лукманхакима, когда они на этих землях попытались построить рай дедушки по матери – Давлетши и по отцу – Рахматуллы, проливавших кровь и сложивших головы за советскую власть и грезивших о счастливой жизни на земле.

Седовласому профессору было о чём поразмышлять. Он устремлялся в мыслях то в какой-нибудь уголок необъятной Родины, то опять оказывался в родной деревне Айтмембетово, то снова в совхозе «Инзерский», где сделал первые шаги как специалист-агроном после техникума. В его голове крутились всё те же мысли: почему на богатой башкирской земле, на земле его предков, снова царит бедность, почему опять стали делить несчастную башкирскую землю, которую за последние пятьсот лет делили сотни раз, обещая светлое будущее местному населению, почему до сего дня нет долгожданной райской жизни на земле?

…Совхоз «Инзерский» – самое крупное и самое сильное хозяйство Инзерского района РБ, которому принадлежала половина сельхозугодий всего района, откуда вышло множество самых авторитетных руководителей и специалистов района: бессменные члены бюро районного комитета КПСС, члены исполкома районного совета и других общественных организаций. И вдруг этот гигант оказался без перспективы развития в условиях капитализма. Этого Газиз Байрамов не мог понять и осмыслить. Всё казалось тогда, тридцать лет тому назад, незыблемым и вечным, а оказалось, что ничего нет вечного на этой земле.