И вот теперь он стал главной мишенью, потому что узнал правду. Понимая, что от мертвого разведчика нет никакого толку, он отменит свои прежние инструкции и воспользуется любой защитой, которую сможет предоставить ему Второе бюро.
Второе бюро – значит, Моро? Неужели это возможно? Обратившись к Моро с просьбой о дополнительных мерах безопасности, не подпишет ли он себе смертный приговор? Даже забыв о своей интуиции, о своем доверии к Моро, может ли он полностью полагаться на список Гарри? Он просто не в состоянии поверить этому безумию! А если это не так?
Метрдотель поставил на столик переносной телефон. В Вашингтоне было только семь утра, и директор отдела консульских операций еще не приступил к работе, а какой-то Дру Лэтем уже нуждался в указаниях.
– Нажмите кнопку «Parlez»[49] и наберите номер, мсье, – сказал метрдотель. – Если вам придется позвонить еще, нажмите «Finis»,[50] затем снова «Parlez» и набирайте номер. – Он подвинул телефон к Дру и отошел.
Лэтем нажал на кнопку «Parlez», набрал номер, и через минуту дежурный бойко произнес:
– Да?
– Вызывает Париж…
– Я так и подумал, что это вы, – прервал его Соренсон. – Гарри прибыл? Можете говорить, это непрослушиваемая линия.
– В лучшем случае он появится завтра.
– Черт!
– Так вы знаете? Я имею в виду информацию, которую он привез.
– Знаю, но удивлен, что знаете и вы. Брат вы или не брат, Гарри не из тех, кто вольно обращается с секретными данными, причем подчеркиваю: с максимально секретными.
– Гарри мне ничего не говорил, – сказал Кортленд.
– Посол? Трудно поверить. Он человек надежный, но не имеет к этому никакого отношения.
– Его вынуждены были информировать. Как я понимаю, боннский посол нарушил обет молчания, увидев, что четверо подозреваемых в его правительстве, и весьма рассердился.
– Что, черт возьми, происходит? – воскликнул Соренсон. – Все необходимо было сохранить в глубокой тайне до принятия соответствующего решения!
– Кто-то выскочил вперед, – сказал Дру. – Бегуны начали фальстарт прежде, чем прозвучал выстрел.
– Вы понимаете, что вы говорите?
– О да, конечно.
– Тогда, черт побери, объясните мне! В десять я встречаюсь с государственным секретарем и директором ЦРУ…
– Будьте осторожны, беседуя с ними, – поспешно перебил его Дру.
– Что, черт возьми, все это значит?
– Компьютеры Управления «АА-ноль» вскрыты. Братство, как называют себя неонацисты, знало об операции Гарри. Знало его кличку Шмель, цели операции, даже запланированное время – немногим более двух лет. И все получено из Лэнгли.
– Гнусная ложь! – рявкнул директор К.О. – Как вы это узнали?
– От женщины по имени де Фрис, ее муж работал на Гарри в бывшем Восточном Берлине, и его убила Штази. Эта женщина из посольства на нашей стороне и хочет с ними поквитаться. Я ей верю.
– Вы в ней не сомневаетесь?
– Почти.
– Что думает Моро?
– Моро?
– Да, Клод Моро.
– Я полагал, вы получили список Гарри.
– Ну и что?
– Он – в списке. Мне приказано не сообщать ему никакой информации.
Соренсон охнул и после напряженного молчания зловеще тихо спросил:
– Кто дал вам такой приказ? Кортленд?
– Вероятно, он поступил сверху… Подождите минутку. У вас же есть список Гарри…
– У меня есть тот список, который направили мне.