Жители Новограда здоровались с Заликом и кивали уставшему Хадису. Словно он был одним из них.

– Сначала заглянем к старосте, – повернул Залик к ближайшему дому. – Зарегистрируешься и сдашь барахло.

– Всё?

– Достаточно аккумулятора. Остальное продашь. Это у вас коммунизм, у нас все за бабло.

– Коммунизм?

Хадис растер языком знакомое слово, но оно утонуло, ушло в забытье.

– Старс! – заколотил в двери Залик. – Открывай, засранец. Я тебе члена привёл.

– Задолбали члены. Членш поискал бы. Не долби, я иду.

– Не ворчи, Старс. Член не пустой, а с приданным. Мы его ели доперли.

– И че? Барона ему пожаловать или маркиза?

Хадис смотрел на мощённую тропинку, ведущую от невзрачного, наспех сколоченного забора к дому, на заросший двор и, казалось, не слушает перепалку. Он осторожно протянулся к сорной траве, названия которой не помнил или не знал. Вспомнился атлас отца, уничтоженный вместе со смертью хозяина. Зачем бередить себе сердце. «Я мог всех их спасти, – подумал Хадис. – Посадить в драндулет и вывезти в лес.. Чёртов Калачин, зачем ты так долго прожил?»

Открылась входная дверь, и Хадис увидел невысокого круглого мужичка с лысой бронзовой головой и редкой растительностью на оплывшем лице. Староста представлялся ему махиной как Залик, викингом в шкуре убитого тигра и шлеме с рогами. На деле Старс оказался рыхлым, обвисшим. На «Острове» больше не встретишь таких.

– Не ворчи. Напиши объявления про членш, я к серым метнусь, на забор повешу или хочешь зелёненьких телок.

– К красным сходи, – обнял Залика Старс, похлопал его по спине. – Показывай мистера богача. Не обращайте на нас внимание, – обратился он к Хадису. – Новоград новеньким рад.