– Лейси с Норбертом опять на ножах, – ответила Касуми. – «Гном» был настроен печатать новый второй операционный модуль, программа почти доработала, как вдруг ночью пришла Лейси и отменила ее, врубила экстренный ключ и начала лепить какой-то агрегат для подлодки. Теперь открытие клиники откладывается, Норберт на нее наорал, с Хексеном чуть не подрался.

– Как дети, честное слово, – только и смог выговорить я.

– Но это еще не все, – произнесла Касуми, принюхиваясь к начавшему пробиваться из фабрикатора мясному аромату и явно раздумывая, не заказать ли и себе что-нибудь. – Хексен с Лейси тоже поцапались. Увидел Хекс, как она флиртует с доктором и теперь ходит мрачнее тучи, ни с кем почти не разговаривает, все проекты стоят.

– С доктором? – переспросил я. – Флиртует?

Доктор Симон Карпентье был, наверное, самым удачным приобретением нашей корпорации с момента основания станции. Когда-то он преподавал у Астры в Объединенном университете, но после ее побега с Земли она не имела от него вестей, а тут вдруг решила набрать, и узнала, что доктор после болезненного третьего развода из университета уволился, сидит дома и преувеличенно налегает на домашнее вино. Тут-то она и предложила ему махнуть на Озимандию: а почему бы нет?

Оказалось, что доктор еще до своей драмы Озимандией очень интересовался, смотрел стримы, и все хотел разобраться хорошенько с тем, как работают фабрикаторы, но дистанционно в этом понять ничего было нельзя. Нужно было лететь самому, но куда же лететь от семьи? Теперь же оставаться стало, вроде как, незачем.

Прибытие доктора на планету вызвало немало разговоров в определенных кругах: он стал едва ли не самым авторитетным ученым на планете. Да еще и с весьма перспективной специальностью: материаловед, а не биолог, как, скажем, доктор Чжоу. Не успел он ступить на поверхность планеты, как тут же получил несколько самых заманчивых предложений и из «Юнити», и от «эдисонов», и еще от кого-то, но все их отклонил – из уважения к Астре.

Лейси он и в самом деле, кажется, интересовался, но едва ли имел при этом далеко идущие намерения – скорее, уважал ее, как толкового специалиста, проявляя при этом старорежимную галантность.

В общем, следующей, кого я набрал была Лейси. На экране она предстала в белой блузке с узким черным галстучком, отчего я едва сдержал улыбку. Безалаберная и панковатая Лейси не одевалась так, наверное, со времен, когда перестала носить школьную форму. Почему-то именно этот наряд подсказал мне, что все серьезно.

– Привет, – сказала она, не глядя на меня. Судя по движениям рук, она была занята какими-то тонкими настройками – за ее спиной был освещенный яркими лампами серый купол нашего дока.

– Привет-привет, – проговорил я в ответ, стараясь прибавить в голосе суровости. – Слушай, хоть ты можешь ответить мне на вопрос: какого хрена здесь творится? Почему стоит мне уехать на пару дней и не держать руку на пульсе, как начинается какой-то балаган?

– А я-то чего? – Лейси захлопала глазами. – Этот придурок психанул и стер весь код для старого фабрикатора, да еще засорил сопло. Там кофе делался на всю станцию, и на продажу еще. Теперь кофе не будет, а будет много траханья с ремонтом. И ты при этом звонишь мне, а не ему. Это нормально вообще?!

– С Хексеном я отдельно поговорю, – пообещал я. – Это у меня дальше по плану. И со всеми остальными – вся команда с ума посходила. Мы сейчас про тебя – ты его ничем не провоцировала?

– Слушай, ну, правда, ничем я его не провоцировала, – Лейси брезгливо передернула плечами. – Просто он решил, что я его собственность. А я, между прочим, с ним даже не спала. Ну, почти.