Они могли спать. А могли и не спать. Сон не восстанавливал силы, сонливость возникала чаще всего от голода, и не проходила, пока не удавалось попить чьей-нибудь свежей крови. Чем свежее она была, тем больше сил давала. Но, в случае Кристы, даже консервированная была неплохим таким вариантом. Как экстренный паёк, который долго и легко хранился, а еще его просто брать с собой.

Днем девушка, все же, предпочитала спать. Во-первых, чтобы зловещее солнце побыстрее скрылось за горизонтом, а во-вторых так было проще внушать себе, что она ни капли не устала. Напротив, отдохнула и выспалась.

Она стеклянными глазами смотрела, как ребенок увлеченно сидел возле телевизора и играл в игровую приставку. Криста не покупала себе ничего из людской еды больше двух месяцев, чтобы купить ему такой подарок, но, несмотря на вынужденную диету все равно чувствовала себя самой счастливой на свете. Он был так рад, когда она ему её принесла. Так рад, даже обнял. Хотя совсем не любил разговаривать, и еще больше не любил, когда к нему лезли обниматься.

Милый мальчик. Кто-то, ради кого стоит жить.

Ветер гонял мимо окна редкие желтые листья, которые срывал с деревьев, слегка качались пыльные бордовые шторы. Холодало, и погода теперь навязывала новую статью расходов. Одежда, ибо пасынок рос очень быстро. А одевать его в ношенную кем-то одежду совсем не хотелось. Сквозняк пробивался сквозь старые щели подоконника и гулял по комнате, но никто на этот холод внимания не обращал.

- Нил, нужно ложиться, уже десять часов. – Девушка опустила глаза. – Завтра в школу не встанешь.

- Я не пойду в школу. – Спокойно ответил тот, глядя в кинескопный экран. – Ненавижу её.

- Ишь ты какой. – Она прищурилась. – А что же ты будешь тогда делать? Играть в игры?

- Пойду на работу. – Вдруг ответил он, безотрывно глядя в экран. – На работе денег дают, а в школе ничего не дают.

- Где ж ты видел такую работу, куда берут детей? – Криста хитро улыбнулась. – Сперва заканчивают школу, а уже потом идут работать. Без школы не выйдет.

- Тебя, получается, не берут на работу, потому что ты тоже еще ребенок? – Нил едко улыбнулся.

- Чего-чего? – Девушка прищурилась. – Сейчас как дам поджопник, улетишь в кровать, спать.

- Не злись. – Спокойно ответил мальчик. – Ты некрасивая, когда злишься. Сейчас допройду уровень и лягу.

- Ловлю на слове. – Пробубнила Криста и перевернулась на другой бок.

Так или иначе, Нил был хорошим ребенком, даже если иногда подначивал свою вынужденную воспитательницу. Обычно называл её просто «ты», или редко когда по имени. Он слушался, не был капризным или привередливым. Ел то, что ему давали, сам собирал свои вещи и почти что не играл в игрушки. Единственное, что ему по-настоящему нравилось, это новая игровая приставка, от которой он не отходил. Иногда даже любовно протирал её тряпочкой и раскладывал на ней игровые картриджи.

Нил сам мыл свои тарелки, ложки с вилками, сам себя обслуживал, не боялся оставаться один, и всегда со сдержанной улыбкой встречал сожительницу с работы. Было, гладил её по спине, будто чувствовал, как сильно она уставала за рулем. Как сильно уставала носиться курьером, и как натянуто пыталась смеяться от этой усталости. Чувствовал, и пытался быть рядом. Так, как умел.

- Криста. – Раздалось где-то над ухом. – А как тебя зовут? У меня есть девочка в классе, её зовут Кристабель. А буфетчица Кристина. Ты тоже Кристина? Или Кристабель?

- Кристаллин. – С грустной улыбкой ответила вампирша. – Меня зовут Кристаллин.

- Красиво. – Он уселся рядом, и тихо хрустнул диван с давно продавленными пружинами.