– Ага! Сколько мусора на экране?! Ж-ж-жуть! Педик – не столько сексуальное направление, сколько жизненное кредо! Придёт такой к власти и пипец! Страну в притон превратит! Давай иди, жахнем!

Андрей вернулся.

Не чокаясь, выпили за Михаила Задорнова – «Света ему!»

Неожиданно Лев Егорович встал и, размахивая руками, продекламировал:

– «Вожди»!

Такая сырая пора —

Наверно, не видел я хуже!

И взрослые, и детвора

Буквально купаются в луже!

Однако возьмите вождей,

Слегка проведите по коже —

Они безо всяких дождей

Изрядно подмочены тоже!

– Слышал? Читал? Поэт. В Америке пишет. Фрумкер зовут. – Вертя в руках пустую коньячную бутылку, добавил: – Слушай, дорогой, коньяк кончился, давай денег – сгоняю!

– Фрумкер – еврей? – Спросил Андрей.

– Еврей. Как и я. Тебе по фамилии не видно? Я ещё таких стишков знаю! Вот, к примеру:

– Я, видно, неверно воспитан.

Во мне толерантности нет!

Я духом российским пропитан,

Каким был пропитан мой дед!

Я жить на Руси, как в Европе,

Увы, не смогу никогда —

Молюсь Небесам, а не жопе,

И верю в ученье Христа!

Андрей рассмеялся:

– Это тоже Фрумкер? Что тебя всё на политику тянет?

– Не-е, это наш местный, московский. Не еврей, но тоже пишет. А вот ещё слушай, «Зависть»!

– «Зависть»? Я у Олеши такое читал. Ну, выдай!

– Читаю Фрумкера – смешно!

Ещё читаю Губермана!

Гайдай – великое кино,

Что вечно будет течь с экрана!

Я не еврей, других корней.

И я готов сменить немецкий!

На то, чтоб зная суть вещей,

Писать и мыслить, как Жванецкий!

– Это, я Андрюха, тоже в интернете прочёл. Какой-то пассажир подсказал. Люблю политику. Нравится мне смыслы искать. Порассуждать люблю на тему, «что было бы, если…» – мозг мой так устроен! А вот, послушай, не про политику. Моё, я сам в такси сочинил, когда по инету лазил! Хотя, у нас, в России, всё есть политика!

– Лев, у нас прямо вечер поэзии какой-то!

– Эх, Андрюха! Не умеешь ты девчонок с нуля соблазнять! Учись!

– А мне зачем? У меня Люся!

– Ну, мало ли, жизнь, она, знаешь, разнообразность любит!

Лев Егорович встал в позу театрального декламатора и выдал:

– Люблю смотреть на голых баб!

У каждой бабы свой масштаб!

Как дорогой деликатес

Их селфи в лифчиках и без!

Красотки входят в интернет,

Чтоб поразить собой весь свет!

Желаешь славы? В мыслях муть?

Показывай пи#ду и грудь!

– Фу! Лев! Как неприлично!

– Нормально! По нашему! Точно и конкретно!

И, не удержавшись, выдал ещё одно восьмистишие:

– Вопросов больше, чем ответов.

Течёт сквозь нас фрактальный мир.

Не купишь в прошлое билетов.

Врач не пропишет эликсир!

Россия – ангел в белой тоге!

Святой, нестриженный, босой!

На сердце швы, в душе ожоги,

И неизвестность за чертой!

Лев смахнул пьяную слезу:

– Так -то, брат!

В магазин пошли вместе. Купили ещё пару коньяка и упаковку пива с жёлтым полосатиком. Вернулись, выпили. Что было дальше, Андрей помнил плохо – в памяти осталось, как сосед, по пояс высунувшись из окна, махал полотенцем и орал «Девчонки! Красотки! Идите к нам!», а потом, когда Андрей затащил его обратно в кухню, посмотрел на него неожиданно трезвыми глазами, поднял указательные палец, как учитель на уроке математики, и произнёс:

– Чтобы нравиться девушкам, нужно быть заметным!

Потом выдал какой-то непонятный тост о женщинах, которых мы любим, закончив его фразой: «За Россию, всех порву! Если Путин скажет, пойду добровольцем, хоть в море, хоть в Космос, хоть с Тарасом Бульбой ляхов бить!» Выговорившись, он хлопнул полстакана коньяка, вышел в коридорчик, привалился к дверям туалета, нажал на выключатель и, несмело тарабаня в хлипкие туалетные двери, начал нетрезво ныть:

– Розочка, любимая, пусти, прости! Пусти… Роза!.. Бля, нах! Открой сука!!! Дверь вынесу! Розочка-а-а, пусти-и-и-и-и!!!