– С именем Сталина в атаку шли! А забывать ничего нельзя! Из-за того, что нам Россия досталась такой огромной ценой, она мне вдвойне, втройне, в десятеро дороже! И, потом, если бы на нас Европа и Америка не наезжали, не устроили бы первую мировую и другие беспорядки, то и не было бы этого ничего – это всё результат происков европейцев, то им евреи во всём виноваты, то цыгане, то русские! Они внушили себе, что мы их колония и постоянно пытаются это реализовать. Всё оттуда идёт! А про Сталина я тебе вот, что скажу: – орут про культ личности, в основном те, кто желает затенить и скрыть преступления европейцев! Только заикнись про Дахау, тут же крик: Сталин устроил в России ГУЛаг! У нас человек возвращался, получал пенсию, жильё, бесплатную медицину, вспомни Окуджаву – у него в песне бывший зек два раза в месяц пьёт коньяк в ресторане под цыплёнка табака и под ананасы – в то время не каждый начальник мог себе такое позволить!

– Не Окуджава – это Галич, песня «Облака»…

– Ну да! Галич! Молодец, что помнишь! Он тоже против советов пёр, обличал, обвинял, а предложить, что-то лучшее не смог. Ошибся я в запале, прости! Я о другом, а сколько у них там из Биркенау домой вернулось? Попал в Дахау – всё, пипец! – забудь о коньяках и шпротах! Сталин… У нас в лагерях, конечно, не сахар был и об этом помнить нужно, чтоб не повторился весь этот ужас. С одной стороны понятно – военная обстановка, предатели, шпионы и диверсанты в тылу, да и другой нечисти хватало! – как такую массу народа проверить? Вот и были репрессии! Вспомни, как одни татары в Крыму восстание против советов готовили, а другие за те же Советы на смерть шли! Муса Джалиль – татарин, Маобитские тетради помнишь? Поэт! Герой! Великий человек! Гордость литературы! Вечность! А с другой стороны, извини, что мысли скачут, – страшно представить, что какой-то гад на тебя анонимку написал и тебя за это посадили, предварительно избив до инвалидности! Попал в подвалы и нет для тебя никакой защиты! А вместо адвоката – палач, которому платят за то, что он над тобой издевается! Жуткая, конечно, эпоха была. – Лев Егорович поёжился, как будто вышел в одной майке на сильный холод. – Двойственная эпоха. С одной стороны страна стала сильнейшей державой, с другой – какой огромной ценой. И никто наверняка не скажет, можно ли было в то время по-другому страну защитить и поднять. Эти споры никогда не утихнут, а если их умело раздувать – в костёр превратятся! Но, есть ещё и третья сторона: у нас имя Сталина начало ассоциироваться со справедливостью! Вот увидишь – Красное Знамя вернётся! Кроме того, я теперь понимаю, почему при советах книги копейки стоили – чтоб любому доступны были! Эх! Не ценили мы тех благ! Не ценили!

Андрей развёл руками:

– Да ты при советах-то и не жил! Ты же, вроде, с восемьдесят второго?

– Читать умею, мыслю много!

– Ну, у тебя на всё есть ответ! Я тебе слово, ты мне десять!

Оба перекрестились и выпили не чокаясь «за всех, кто погиб за Родину!»

Лев Егорыч имел собственное мнение на любой жизненно важный вопрос, вот только высказать свои соображения, не услышав противоречий и, не подравшись с оппонентом, ему удавалось редко.

Андрей был прекрасный слушатель – и соглашался, и особо не спорил.

Андрей на минуту вышел, но и в туалете его догнал голос Льва Егорыча:

– О-о-о! Андрюха! В телике педик вылез!

– Тот, который поёт?

– Не-е, тот, который шутит!

– Что, хорошо шутит? – Андрею было неудобно разговаривать, сидя на унитазе, но не отвечать было ещё неудобнее.

– Не-е, ужимки, как обычно!

– А чего ты тогда так обрадовался? Влюблён?!