В тёплое время, если погода была хороша, они гуляли по Лианозово. Лена, словно нимфа, уводила Гарика в какой-нибудь глухой уголок парка, где они ложились на зелёную травку. Она капризно-игривым голосом маленькой девочки говорила: «Я хочу посмотреть…» и немедленно лезла к нему в штаны, извлекала, как любимую игрушку, его набрякший член, оглядывалась – нет ли кого поблизости – снимала трусики, зачастую оставаясь в короткой юбке, что особенно возбуждало Гарика, и превращалась в амазонку, скачущую на верном жеребце.

В сексе отношения Лены и Гарика можно было назвать гармоничными. Во всём остальном они таковыми не являлись. Имея перед глазами образ Сергея Светлого, в которого были тайно или явно влюблены, наверное, все ученицы его школы, Лена ожидала увидеть хотя бы слабое подобие его в Гарике. Но не видела. Член Гарика был само совершенство, всё остальное не выдерживало никакой критики.

Забавно, что Гарика даже в школе Сергея Светлого, этой стране странных, многие считали странным. Он мало говорил, что шло вразрез с политикой открытости, и почти всегда был омерзительно печален, за что нередко подвергался насмешкам Сергея Светлого и других воинов света, среди которых попадались персонажи весьма примечательные. Подруга Лены Щукиной по имени Наталья, приезжавшая на семинары откуда-то из центральной России вместе с мужем Юрием, желая поддеть подругу, говорила не без ехидства: «Ты же любишь странных мальчиков…» Сама-то она, Наталья, любила Виталия Самсонова, молодого человека, лет на 10 моложе её, излучавшего мужество и оптимизм. Так вот, этот Виталий имел неосторожность на одном из семинаров сказать ей в качестве комплимента, что она здорово изменилась за последнее время. Факт изменения, признанный окружающими и особенно Сергеем Светлым, считался в школе наивысшей похвалой. Неудивительно, что, услышав такое от Виталия, бедная Наталья моментально съехала с катушек и стала строить планы их с Виталием совместной жизни, которыми делилась с Леной Щукиной и которым, конечно, не суждено было воплотиться по причине их полной беспочвенности.

Гарик и Лена никаких планов друг относительно друга не строили. Гарик, хотя годы шли, жил по принципу «рано тебе, барин, жениться» и вообще по-настоящему интересовался чем-то другим, хотя и не мог определённо сказать, чем именно. Да и не любил он Лену. Лена была резкой и прямой, никого (и особенно Гарика) в грош не ставила, кроме, конечно же, Сергея Светлого. Поэтому, хотя Гарик был неконфликтным человеком, они частенько ссорились, но потом неизменно мирились ради того, чтобы самозабвенно заняться сексом.

Почти тут же выбросив из головы женщину в белом пуховике, Николай пошёл своей дорогой на Костромскую улицу, где возле подъезда его уже поджидала семейная пара, желавшая посмотреть квартиру Евгении. Риэлтора с ними не было. Квартира им сразу понравилась. Крупного загорелого мужчину лет 35 с ярко выраженным южнорусским акцентом особенно радовало, что она не требует срочного ремонта, и в неё можно заехать и жить. Женщину примерно тех же лет, в которой по выговору можно было безошибочно узнать москвичку, это тоже радовало, но даже больше её радовало то, что её мама живёт совсем рядом, на улице Лескова, а значит, будет кому присмотреть за её сыном Костенькой. Никакими альтернативами Степан и Татьяна (так представились покупатели) не интересовались, не торговались и ушли в приподнятом настроении, пообещав Николаю перезвонить в ближайшее время.

Николай и Евгения, спустя короткое время, тоже ушли, тоже вместе, тоже в приподнятом настроении, и Николай без церемоний спросил: