Партнёры (не) по бизнесу Катя Лоренц
1. Глава 1
– Алина! Какого черта слушание снова перенесли? – вместо приветствия говорит бывший муж. Раздраженно пинаю ворох жёлтых листьев, сжимаю трубку до хруста в костяшках.
– Цаплин! Ты не получишь ни рубля! Ясно? Можешь валить к моей бывшей секретарше.
– О, нет, любимая, – соблазнительным тембром гиены говорит бывший муж. – Мы поделим все что ты заработала за четыре года нашей прекрасной супружеской жизни. Твой дорогущий адвокат ничего не знает о совместно нажитом имуществе? – от негодования не сразу нахожусь с ответом.
– Так это я заработала! А ты просто Альфонс! Сидел на моей шее, жрал дорогой коньяк и потрахивал мою секретаршу!
– Я страдал! – нет, вы только посмотрите на этого юродивого мученика! – Ты целый день торчала на своей работе, как угорелая носилась по строительным объектам. Мне нужна компенсация за мои мучения.
– Твои мучения? Тварь! Сволочь! Ни черта не получишь!
– Тогда и ты с голой жопой останешься. Суды негативно влияют на твою фирму. А тут ещё тестя инсульт срубил, а клиенты не хотят иметь ничего общего с бабой-начальницей. И на реабилитацию дорогого папочки тратишь целое состояние.
– Пошел… к Людочке! Пусть теперь она тебя кормит, одевает и развлекает.
– Обязательно, – я так и вижу оскалившуюся самодовольством физиономию бывшего. – Только на твои денежки, – этот мудила-бывший муж сбросил вызов.
Глаза жжёт от слёз и невыносимой правды. Мне придется отдать львиную долю кровно заработанных.
Останавливаюсь возле ворот соседнего дома. Воспоминания о детстве, и о двух хулиганах, смыли неприятный осадок от разговора с Цаплиным. Егор и Дэн называли его презрительно Алёшей. Хоть и младше меня на пять лет, уже тогда видели гнилую сущность муженька. А я? Просто дура!
Ах, он самый красивый мальчик в школе, институте, все девчонки мне завидуют. Всегда обольстительный, одетый с иголочки. Когда Цаплин сделал мне предложение, радостной кобылкой поскакала к районному ЗАГСу. А ведь папа говорил, что нужно заключить брачный контракт. Да разве в двадцать четыре кто-то слушает родителей?
«Пап, ты что? Какой брачный контракт? У нас же любоФь!» Точно её придумали мужики, чтобы разводить женщин. И никакой любви не существует! А все мужики козлы! Ну или мне просто не встречались нормальные.
Четыре года замужества и целый год длиться эта котовасия с разводом и дележкой имущества.
В подтверждении слов, возле меня пронеслась иномарка, забрызгав белое короткое пальто грязью. Да что за непруха такая?
Я постучалась в тонированное окошко, с намерением оторваться на недоделанных гонщиках. Стекло медленно поползло вниз.
– Вы вконец охамели, так гонять по улицам? Вам что? Права сам президент
давал? Лично? – достала из сумочки салфетки и потёрла серые брызги, отчего они стали только больше. Надеюсь химчистка сможет с этим справиться? Это мое любимое пальто.
– Нет, не президент, – послышался хриплый баритон, пробирающий до мурашек по коже. – Начальник УМВД Одинцовского района.
– Кончай, Ега, девушке необязательно это знать. Прости нас, красавица. Честно слово. Мой брат не специально.
– Ега? – охрипшим голосом переспросила я, посмотрела на статного плечистого мужчину. Тот самый Егор? Узнала, но с трудом. Как можно было разглядеть в этом альфа-самце худощавого и долгоносого паренька. Лишь орехово-карие глаза выдавали прежнего хулигана, с которым мы лазили в соседний дом за малиной.
– Алина-Малина? – пораженно спросил второй. Дэн расплылся в соблазнительной улыбке. Меня аж триггернуло. Словно не было за плечами развода и стольких лет.
Денис тоже изменился. В глубоких синих глазах стало больше озорных бесенят, а на коже не осталось ни следов от прыщей.
– Привет! Столько лет не виделись. А вы что? Вернулись из Штатов?
– Ага. Только что, – Дэн быстрым шагом обошел машину, осмотрел меня с головы до ног, отчего-то запылали щеки, и я превратилась в смущенную школьницу.
– Ты стала просто красавицей! Правда Егор? – мне пришлось обернуться и натолкнуться на чернеющий взгляд.
– Правда, – Егор, как всегда, немногословен. Хищный взгляд без стеснения прошелся по моим ножкам в замшевых сапожках. Двоюродные братья Волковы стояли слишком близко и меня почему-то это волновало. Сделала шаг назад, засовывая руки в карманы пальто.
– Ну как жизнь, Алина?
– К папе в гости приехала, – не вдаваясь в подробности, ответила я.
– Без своего Алёши? – Егор прикурил, прищурив глаза, пустил в небо струю дыма.
– Без. Он больше не мой. Мы разводимся, – сигарета замерла возле тонких губ, Егор странно переглянулся с другом. Точно так они делали, когда готовились к драке против парней пристающих ко мне в выпускном классе. Сейчас смешно вспомнить. Тринадцатилетний подростки против шайки наглых отморозков.
«…– Отпустите, девочку, – нагло заявил Егор.
– С чего вдруг? – ответил Ванька, повернув голову, но так и не убрал руки с моего плеча.
– Потому что это наша девочка.
Что там началось! Егор кинулся с боевым кличем и гаечным ключом на Ваньку со встанькой в штанах. А Дэн, с толчка завел старый отцовский Юпитер (за кражу которого не хило так получил ремнем от бати), и ринулся прямо на толпу подростков. Кстати, мой будущий благоверный Алёша, давно смылся, типа за помощью. На самом деле трусливо прятался в кустах.»
– Рада была повидаться, – медленно отступала, хотя подсознание буквально вопило: беги!
– Увидимся! – многообещающе прилетело мне в спину. И я прибавила шаг.
Ден
– Мам, мы дома!
Я несколько лет не был в родительском гнезде. И теперь, кинув ключ на прихожую, с интересом осматриваю родной интерьер. Мои родители консерваторы до мозга костей, и не любят перемен. Даже в интерьере. Всё те же обои, новые, но всё того же цвета. Так же пахнет выпечкой и лавандой. Ностальгия.
В возрасте шестнадцать лет наши семьи переехали в штаты. Отец был послом, а мама, как верная жена последовала за ним. Так же, папа позвал с собой отца Егора. И нас утащили с собой. Хотя мы сопротивлялись. Главным якорем, что нас с двоюродным братом держал здесь – была наша ягодка-Малинка. Мы оба сражались друг с другом за нее, оба страдали по ней. А досталась она какому-то Алёше.
Сейчас смешно вспоминать.
Заявляемся к ней на порог. Я – с букетом орхидей, брат с коробкой трюфелей. Бычимся друг на друга. Шепотом договариваемся, что признаемся ей в любви, а там пусть сама выбирает одного из нас. Другой не будет мешать и путаться под ногами. А она спускается с толпой студенческих подруг, которые презрительно фыркают на нас, называют малолетками. И стыдят Алину за дружбу с нами.
«Да не друзья мы! – оправдывается она. – Вы что?! Они малолетки, молоко на губах не обсохло. Мы просто соседи.»
Это было очень обидно. Сунув ей коробку конфет и букет, уходим униженные и оскорбленные.
А потом переезд. Обучение в другой стране. Когда стали совершеннолетними, также договорились что приедем, пусть выберет. Отец запретил. Заходим к ней в соцсети, а у нее в статусе: встречаюсь с Алексеем Цаплиным.
Мы рванули, наплевав на сессию. Поняли, что теряем её. Наши отцы разозлились. И как только мы ступили на родную землю, нас приняли работники военной комиссии.
Служили мы в одной воинской части, под Калугой, в двадцать восьмой гвардейской ракетной дивизии. Пытались сбежать к Малинке – попали в дисбат. А когда отслужили, она вышла замуж.
Мы чуть-чуть не успели. Прибыли на саму церемонию. Как два дебила стояли в церкви, смотрели на нашу девочку, которую целовал этот Алёша, а она счастливо улыбалась этому утырку.
Опоздали. Одновременно думали, под разбирающиеся на осколки сердца. И отбить бы могли, венчание ничто, по сравнению с тем, какой мы путь проделали. Увели бы, если бы не видели, что она любит его.
Раньше она была под запретом, потому что мы были несовершеннолетние. А потом чужая жена. Но раз сейчас разведена, то мне ничего не мешает закончить эту эпопею.
Одна ночь, и я пойму, что зря убивался так по ней, что она ничем не отличается от остальных. И может наконец, остепенюсь. Найду себе хорошую девушку на постоянной основе. Женюсь, обзаведусь потомством. А Алина останется в прошлом. Приятным воспоминанием детства и грёзами того дрочащего на её образ прыщавого подростка.
– Сынок, – мама обнимает меня. – Один?
– Нет, я с Егором, – киваю на брата.
– Да я не про это, – отмахивается она. – Думал, ты наконец девушку приведешь. Познакомишь меня. А все как прежде, – тяжело вздыхает мама. – Мы с Тамарой ходим парой, – вот и мама об этом мечтает. О невестке, внуке.
Как ей объяснить, что встреча с Алиной всколыхнула былые чувства, превратив их в низменные, плотские. Я вырос и теперь мне можно делать с ней все что захочу. Горячие похотливые мысли взрывают мозг. И весь жар устремляется в пах.
Мама накрывает на стол. Папа, откладывает газету и поочередно смотрит на нас.
– Значит вы ненадолго.
– Да нет. У меня здесь кое-какие дела появились, – закатывая рукава, поправляю дорогие часы и наливаю из белой фарфоровой супницы тарелку борща. Ммм! Мамин борщ это что-то! Ни одному мишленовскому ресторану не сравниться с ним. Вроде и продукты те же. Как говаривала моя бабушка: одна мучка, да разные ручки.
– А как же твой яхт-клуб в Малибу? – интересуется отец.
– Ничего. Бизнес налажен. Справятся без меня. А вот Егор скоро уедет. Инвест-банк без него никак не обойдется. Поэтому, мам, налей ему побольше супа. И твоих чудесных ватрушек побольше дай, – ловлю мамину руку и целую. Она машет на меня с фразой: «да ну тебя, ловелас! Девок бы так обольщал, больше бы толку было.» Так обольщаю, просто не те девки.
